Божья коровка

Ту-104 из Хабаровска приземлился в аэропорту Шереметьево во второй половине дня. Ревя двигателями, лайнер подкатил к аэровокзалу, где и замер. К самолету подали трапы, открылись боковые двери, и на летное поле начали спускаться пассажиры. Многие несли в руках небольшие чемоданы и сумки, видимо, не пожелав сдать их в багаж. Рядовая сцена — такие в аэропорту можно видеть ежечасно. Наблюдавшие за посадкой родственники и друзья прилетевших потекли к выходу на летное поле, где и встали небольшой толпой. Отворились двери, и в зал начали входить прибывшие из Хабаровска. К ним бросались, обнимали, пожимали руки. В этой суете мало кто обратил внимание на странную процессию. Дюжий, молодой мужчина вел, а, верней, тащил пьяненького пограничника, крепко обхватив его за туловище. Тот мотал головой и улыбался. Следом пассажир в пальто и кроличьей шапке нес два чемодана — один маленький, а другой большой. На его плече висела гитара на ремне. Следом шел пограничник с погонами старшины. На спине его висел армейский вещевой мешок, а в руке он нес вместительный рюкзак.

В здании аэровокзала эти четверо отыскали свободную скамью, на которую первым делом усадили пьяного. Покачавшись, тот склонился в сторону. Подскочивший пассажир примостил на сиденье маленький чемодан, на который пограничник лег щекой. Зеленая фуражка скатилась с его головы на пол. Пассажир поднял ее и пристроил на сиденье, а затем прислонил к нему снятую с плеча гитару.

— Спасибо вам, товарищи! — поблагодарил штатских старшина, бросив свой рюкзак на пол. — Далее мы сами.

— Поправляйтесь, парни! — улыбнулся дюжий пассажир и пожал ему руку. — Если что не так с билетами, адрес у вас есть. Приезжайте! Примем и накормим, спать положим.

Мужчина в кроличьей шапке в свою очередь протянул руку старшине, и тот ее пожал. Пассажиры повернулись и ушли. Старшина присел на корточки слегка похлопал рядового по щекам. Недовольно пробурчав, тот открыл глаза.

— М-м?..

— Я пойду спросить насчет билетов. Дай мне свой военник.

— Сам возьми, — сказал солдат и закрыл глаза.

Старшина, вздохнув, расстегнул ему шинель и извлек из внутреннего кармана красную книжку с вложенным в нее фиолетовым листком. Сунул ее в боковой карман шинели и осмотрелся. Со скамьи напротив на него смотрели двое: женщина в платочке и мужчина в кепке и в болоньевом плаще. Оба лет под сорок и, похоже, муж с женой.

— Присмотрите за моим товарищем, — попросил их старшина. — Я пойду спросить насчет билетов.

— Приглядим, — кивнул мужчина и спросил, не удержавшись: — Отпуск в самолете отмечали?

— Мы не собирались, — старшина вздохнул. — Только доброхоты прицепились. Разглядели… — не закончив, он махнул рукой. — Как пристали! Выпей с нами, а не то обидишь. Кое-как, но я отбился, а Сергей не удержался. Вот и напоили. Хорошо, что хоть до лавки довели.

— Ничего, проспится, — хохотнул мужчина. — Помню, сам, когда из армии вернулся…

— Помолчи! — перебила его женщина. — Не позорься перед людьми. Вы идите, старшина. За товарища не беспокойтесь, мы за ним присмотрим. Рейс наш отложили, и спешить нам некуда.

Старшина кивнул и отправился к билетным кассам. Там он подошел к окошечку с надписью «Для Героев Советского Союза и Социалистического труда» и положил на стойку военные билеты с вложенными в них фиолетовыми листками.

— Два билета на ближайший рейс до Минска, — сообщил женщине, сидевшей с другой стороны окошка.

— Ничего не попутал, пограничник? — усмехнулась та. — Это касса для Героев.

— Черт, забыл, — старшина полез в карман шинели и выложил на стойку красную книжечку. — Вот.

Кассир взяла ее и раскрыла. Затем перевела изумленный взгляд на старшину. Тот улыбнулся и снял зеленую фуражку.

— Похож? Могу награду показать.

Он надел фуражку и стал расстегивать шинель.

— Не нужно, — покрутила головой кассир. — Удостоверения достаточно. Извините, товарищ старшина, я впервые вижу такого молодого Героя. Не могла поверить. А за что вас наградили?

— За Даманский, — ответил пограничник. — Как насчет билетов?

— Я сейчас!

Женщина сняла трубку телефона.

— Маша? — заговорила в микрофон. — У меня герой просит два билета на ближайший рейс до Минска. Ну и что, что осталась только бронь? А ему положено. Говори места!

Она записала цифры на бумажке, положила трубку и придвинула к себе военные билеты.

— За перелет придется доплатить, — сообщила кассир. — Войсковые требования выданы на проезд по железной дороге.

— Знаю, — улыбнулся пограничник. — Сколько с нас?

— Шесть рублей за два билета.

Старшина полез в карман и выложил на стойку две бумажки — синюю и желтую. Кассир взяла их и занялась оформлением билетов. Спустя минуту выложила их на стойку вместе с документами.

— Вылет через полтора часа. Не опоздайте на посадку.

Старшина поблагодарил и, забрав документы с билетами, отправился обратно. На пути к скамье, где он оставил друга, разглядел тревожную картину. Там толпились люди, и они ругались. Привлеченные скандалом, к ним подтягивались ожидавшие своего рейса пассажиры.

— Что за хрень? — удивился старшина и ускорил шаг.

* * *