Божиею милостию, Мы, Императрица...

   "Ратьером" с крейсера на лайнер передали команду застопорить машины и остановиться. Требование было проигнорировано и тогда

   крейсер дал одиночный выстрел под нос ослушнику. Шестидюймо­вый аргумент подействовал, британский капитан решил не испытывать судьбу и лайнер начал медленно сбавлять ход, активно работая фона­рём, мигая частыми прерывистыми вспышками.

   В боевой рубке командир крейсера Молас нервно отдавал при­казы, при­водя корабль в боевую готовность. У "британца" запросили све­дения о маршруте следования и перевозимом грузе.

   Вахтенный офицер, светловолосый юноша с едва пробившимися усиками, "репетил" ответы с лайнера:

   - Порт следования - Ньюкасл, пароход зафрахтован Министерством флота Японии. На борту находится тысяча восемьсот японских мат­росов - экипажи для строящихся в Англии кораблей.

   Молас в бинокль разглядывал "британца", на верхней палубе кото­-

   рого наблюдалось большое скопление людей, после чего резко ско­-

   мандовал:

   - Старший артиллерист! Приготовиться к открытию огня главным калибром левого борта!

   - Но ведь это просто убийство, - еле слышно сказал вахтенный. -

   Мы не можем стрелять по "британцу", даже не дав им спустить

   шлюпки на воду...

   - Убийство, говорите? - буквально прошипел Молас, обернувшись к мичману. Его лицо было перекошено от ярости. - Вот когда "Бобр" пошёл на дно, и когда японские рыбаки баграми убивали наших мат­росов, барахтавшихся в воде - вот это было убийство! Когда японский крейсер расстрелял шлюпку, на которой пытались спасти моего ране­ного брата - это тоже было убийство! К дьяволу, мичман, Ваши сопли! Вы офицер русского флота или девица-смолянка? На паро­ходе везут экипажи для японских кораблей, которые через полгода-год выйдут сражаться против нас! И ежели британский пароход пере­возит враже­ских матро­сов, то горе ему! Англичане привыкли чужими руками жар загребать и вредить России исподтишка!

   В рубке воцарилась тишина. Офицерам крейсера было известно, что Япония заказала на заграничных верфях целый ряд военных ко­раблей, и что именно в Англии сейчас строятся эскадренные броне­носцы "Fuji" и "Yashima", броненосный крейсер "Asama" и бронепа­лубный "Takasago", которые в ближайшем будущем могут стать гроз­ными противниками для русского флота.

   - Огонь! - голос Моласа был приговором для "Campania", где ни­кто не подозревал о том, что на всех кораблях Тихоокеанской эскадры уже зачитали Высочайший манифест о начале войны с Японией.

   Семь шестидюймовок крейсера отозвались громким залпом, вы­плюнув 56-килограммовые снаряды. С "британца" судорожно зара­ботали сигнальные фонари, пытаясь найти объяснение происходя­щему, но через 40 секунд последовал второй залп. Комендоры крей­сера работали зло, орудия стреляли непрерывно, не оставляя жертве ни единого шанса. Чёрный борт лайнера, похожего издали на светя­щийся серебром в отражённом прожекторном свете дворец, вспыхивал и рассыпался искрами, иногда закрываясь высокими водяными стол­бами близких недолётов.

   Строители британского лайнера были людьми предусмотритель­ными. "Campania" имел 16 поперечных водонепроницаемых перебо­рок с водонепроницаемыми дверями, которые можно было вручную закрыть по команде с телеграфа на мостике, что позволяло оставаться на плаву с любыми двумя затопленными отсеками. Но, не сегодня... Сразу же по­сле пер­вых залпов экипаж лайнера запаниковал, а капи­тану даже не пришло в голову отдать надлежащую команду. Больше сотни снаря­дов, выпущенные практически в упор, ушли в корпус и ватер­линию лай­нера. Прошло всего восемь с неболь­шим минуты, а паро­ход уже пылал, а затем начал уходить кормой под воду.

   Британский лайнер уже скрылся в океанской пучине, когда из-за горизонта стали появляться тёмные силуэты кораблей русской эс­кадры.

Сэр Николас О'Конор был исключительно точен, как могут быть точны лишь дипломаты и ирландцы. Он вошёл здание на Певче­ском мосту ровно в 12.50, как было назначено, а уже через пять ми­нут был в кабинете министра иностранных дел России.

   Посол королевы Виктории имел весьма авантажный вид. Длин­ное лошадиное лицо, украшенное роскошными рыжими усами и ба­кенбардами, надменное и холёное. Богато расшитый золотом парад­ный мундир, через правое плечо - широкая синяя муаровая лента с красной по­лосой по центру, шпага с золотым эфесом.

   Нелидов, в отличие от гостя, выглядел гораздо скромнее, обла­чённый в обычный тёмно-серый двубортный сюртук. Британского посла он встретил весьма приветливо, предложив присесть в кресло.

   О'Конор холодно проигнорировал приглашение, торжественно достал из кожаной папки лист бумаги и с полупоклоном протянул министру.

   - Сэр, правительство Её Величества поручило мне вручить Вам ноту с выражением самого решительного протеста против дей­ствий Росии на Дальнем Востоке и в Персии!

   Нелидов принял документ, мельком просмотрел его и обратился к послу:

   - Сэр Николас, соблаговолите озвучить требования Вашего прави­тельства...