Божий дар

— Кто ее поставил — тот пусть и убирает, — резонно возразил нервный гражданин. — Вы с ним разбирайтесь, а нормальным людям не мешайте спать.

— Так это не ваша машина, что ли? — громко удивилась я.

— Еще чего! — Он фыркнул с таким презрением, будто во дворе стоял не роскошный внедорожник, а какая-нибудь ржавая рухлядь, детище жигулевского автозавода.

Хлопнула оконная рама. Гражданин в халате скрылся в недрах своей квартиры. Я снова осталась наедине с бесхозным джипом.

Часы показывали без двадцати девять. Через двадцать минут начинается мой первый рабочий день на новом месте. Похоже, он начнется без меня…

В итоге мне все же удалось выехать со двора. Правда, для этого пришлось взобраться на высокий бордюр и проехаться по газону. С разгона вскакивая на бордюр, я чувствовала себя немножечко Джеймсом Бондом. В конце концов, чем я хуже? Русская женщина любого Бонда за пояс заткнет. Разве что машина моя не так хорошо приспособлена к подобным трюкам. После того как я по-бондовски лихо с бордюра съехала, под капотом несчастной машинки что-то истерически заколотилось. Там и раньше постукивало — тихо, деликатно и только если резко трогаешься с места. Я собиралась загнать машину на сервис, но все руки не доходили. Похоже, теперь до сервиса все же придется доехать.

Спасибо владельцу джипа, из-за которого мне пришлось скакать по бордюрам.

На Таганке, конечно же, было столпотворение. Кажется, не было случая, чтобы я здесь проехала, не постояв полчасика на светофоре. Интересно, если приехать на Таганскую площадь, скажем, в половине пятого утра? Тоже попадешь в пробку?..

Я глянула в зеркало заднего вида, достала платок, вытерла потеки туши под глазами. За окном лил дождь. По стиснутой серыми мокрыми зданиями улице текла серая толпа людей в мокрых плащах…

Я должна быть на работе в девять. В итоге в девять пятнадцать я только сворачивала из переулка к зданию суда. А еще мечтала купить кофе навынос!

Парковка рядом с судом была, разумеется, вся заставлена машинами. Оставалось или парковаться на газоне (штраф до тысячи рублей, не как в Париже, но приближаемся, приближаемся к цивилизованным странам, елки-палки!), или встать на единственное свободное место аккурат посреди глубокой лужи. Бог бы с ним, со штрафом, но газон от проезжей части отделял бордюр. Еще одной встречи с бордюром моя «Хонда» точно не переживет. Так что я решительно въехала в самый центр лужи. Волны ее разошлись, подобно волнам Красного моря перед евреями, обдав окна мутной жижей. Я открыла дверцу, вышла из машины и оказалась по щиколотку в воде. Белые замшевые сапоги пришлись как нельзя кстати…

В сапогах, которые после купания в луже окончательно перестали быть белыми, хлюпала вода. Господи, как же кофе хочется, кто бы знал… Так, кажется, где-то здесь должен быть мой кабинет. Я подошла к двери с табличкой «Лавренюк Василий Васильевич, судья». С сегодняшнего дня Василь Васильич Лавренюк — это я. Не беда, что зовут меня Елена Владимировна и фамилия моя вовсе не Лавренюк, а, напротив, Кузнецова. Не имя красит человека, или как там? А, не место красит. Да. Но и не имя тоже.

Я вошла в кабинет и осмотрелась. Это место, бесспорно, никого украсить не могло ни при каких обстоятельствах. Судя по всему, Василь Васильич был человеком прижимистым и, покидая старое место работы, действовал по методу выжженной земли. Не кабинет, а сплошное торжество минимализма. У стены — колченогий стол, который Василь Васильич, возможно, просто не смог вынести. Рядом притулился стул. Все остальное судья Лавренюк перевез с собой на новое место работы. А, нет, вру. Еще он оставил мне гвоздь. Очень-очень одинокий большой гвоздь торчал из стены аккурат над столом.

Что ж такого ценного на этом гвозде висело-то? Парадный портрет бабушки-дворянки? Коллекция экзотических бабочек под стеклом? Фото президента с личным автографом «Дорогому Василь Васильичу на добрую память»? Скорее всего, именно президент в рамке и висел. Только, наверное, все же без автографа. Просто постер за сто рублей. Почему надо было сторублевый постер стаскивать со стены, оставляя этот безобразный голый гвоздь, — загадка. Я решила, что, если заведу собственного президента в рамке, ни за что не буду его забирать при переходе на другую работу. Оставлю тому, кто займет кабинет после меня. Просто чтобы человек не чувствовал себя узником Алексеевского равелина.

Даже если вместо постера с президентом я раздобуду коллекцию экзотических бабочек в рамке, парадный потрет адвоката Плевако или большое венецианское зеркало — все равно не стану забирать. Хотя нет, зеркало заберу, ну в смысле если раздобуду!.. Зеркало мне и дома пригодится, а то мы с Сашкой вечно друг друга от единственного трюмо в прихожей гоняем.