Божий одуванчик

— Да.

— Что, репатриировали, бродяга? Опять сваливать за бугор не собираешься?

— Ну… можно сказать, что и так. Амнистия.

Только недавно узнал. Вот и решили с Афоней дернуть на историческую родину. Прямо из египетской тюрьмы сбежали.

— Из тюрьмы? За что это вас туда посадили?

— А мы в подлодку забрались со знакомыми матросами. Угнать собрались. Как говорил Жорж Милославский, это действительно новое слово в науке и технике: самолеты угоняли, корабли угоняли, даже трамвай однажды алкаш угнал, когда я еще пешком под стол ходил… Какой-то хлеборезкой вод иле пригрозил и сказал: гони до восемнадцатого барака на какой-то там Малой Замудонской. А туда и рельсов-то нету. В общем, около РОВД и тормознул водила. Сорвали угонщика под белы рученьки прямо с подножки и курц-галопом в гостиничный номер с решетками.

— А вот подлодки в самом деле не угоняли, — проговорил Илья. — Ну ты даешь, Володька! И как же вы из тюряги-то удрали?

— Вывели на прогулку, — уклончиво ответил Свиридов-старший. — Конечного маршрута не сказали. Ну, вот мы и прогулялись — прямо до Северной Пальмиры.

— До чего? — протянул Илья.

— Учиться тебе надо, деятель шоу-бизнеса, — назидательно изрек Владимир. — Харч у тебя есть какой-нибудь, братец?

— Нет, — отозвался Илья. — Я сейчас в основном потребляю алкогольно-питательные калории.

— Так я и думал, — сказал Владимир. — Значит, так… Бросай-ка свою халупу и приезжай к вновь обретенному родственничку.

* * *

Словосочетание «вновь обретенный родственничек» было произнесено с явной иронией, хотя никакой ядовитой насмешки или едкого сарказма в голосе Владимира не было.

Просто в течение тех одиннадцати лет, что прошли после смерти матери братьев Свиридовых Елены Григорьевны, они не общались ни с одним родственником. Не потому, что не хотели, а просто искренне полагали, что никаких родственников у них не осталось.

Но оказалось, что это не так.

В Санкт-Петербурге жил родной брат матери Анатолий Григорьевич Осоргин. Именно в его адрес предназначалась легкая ирония Владимира Свиридова.

Дядюшка нарисовался на жизненном горизонте совсем недавно, хотя знал, что после смерти сестры ее сыновья жили в Саратове, можно сказать, почти безвыездно (особенно это касалось Ильи), и только с девяносто девятого года начались разъезды.

Впрочем, укорять Анатолия Григорьевича за подобное невнимание никто не собирался.

Тем более что он дал о себе знать не тогда, когда Илья купался в деньгах, а Владимир еще не находился в федеральном розыске и не значился в сайте Интерпола как международный преступник, а позже, когда фортуна отвернулась от братьев Свиридовых.

Анатолий Григорьевич не собирался проводить с племянниками душеспасительных бесед и пенять на безалаберность и фееричность их жизни. Он просто предложил им переехать к нему в Питер.

В Питере он проживал не без успеха, являясь владельцем довольно преуспевающего частного детективного бюро, промышляющего в большинстве своем слежкой за неверными женами и мужьями.

Кроме того, он имел довольно значительный пакет акций другого негосударственного предприятия — охранного агентства, входившего в десятку самых крупных частных контор подобного рода в Петербурге.

Одним словом, не самый последний человек в городе.

Когда же Владимир поинтересовался, чем они с Ильей будут заниматься во второй столице России, Осоргин ответил, что у него есть возможность пристроить Илью в одно из высших учебных заведений города, в частности — в Санкт-Петербургскую финансово-экономическую академию, так как парень еще очень молод.

А вот Свиридова-старшего, как уже вполне сложившегося и достаточно образованного человека, он не собирается никуда устраивать, а предлагает ему работать в его детективном агентстве «Донар» или в частном охранном предприятии «Шериф».

Владимир тогда рассмеялся и сказал:

— А вы знаете, дядя Толя, кому вы предлагаете у себя работать?

Немного помолчав, Осоргин ответил сдержанно и сурово:

— Я привык делать предложения только людям, в которых уверен и чью биографию хорошо знаю.

— То есть вы знаете, чем я занимался раньше?

— Разумеется. О том, что Владимир Антонович Свиридов — бывший офицер спецназа ГРУ и работал в спецотделе «Капелла», номинально приписанном к ведомству внешней разведки, не знает только ленивый. Недавно я прочитал на соответствующем сайте Интернета последние новости о тебе и твоем друге Фокине. Западные таблоиды довольно охотно о тебе пишут. В последнее время ты прославился.

— Вы хотели сказать — в последний год, — проговорил Свиридов. — Потому что если бы я до сих пор сидел в Саратове, не было бы необходимости мотаться по заграницам и поставлять скандальный материал для борзописцев из западной «желтой» прессы.

…Этот разговор — кстати, не непосредственно, с глазу на глаз, а по телефону — состоялся примерно месяц назад, и вот теперь Свиридов-старший, вернувшись в Россию, предлагал своему прогоревшему в Москве младшему брату переехать в малую столицу.

— А на че я поеду? — спросил Илья. — А?

— А что, у тебя шаром покати?

— Ага. Я же говорю: питаюсь одной сивухой, — нетвердо выговорил Илья и совсем уж некстати икнул.