Божьим промыслом

– Пусть так, – прикинул генерал. Он быстро считал в уме. – Всё равно, думаю, шести тысяч солдат и тысячи арбалетчиков на город хватит. Маршал цу Коппенхаузен – человек безусловно опытный, и ему хватит семи тысяч, чтобы вырезать всех еретиков в Фёренбурге.

Конечно же, это прозвучало весьма двусмысленно. Так, будто генерал намекал своему бывшему командиру: ну, уж если не можешь победить главного маршала безбожников в поле, так хоть городских еретиков-бюргеров победи.

Цу Коппенхаузен даже вытянул шею и уставился на Волкова: что это вы такое говорите? Тут могла бы вспыхнуть и перебранка, но герцог не позволил возгореться пламени.

– Город Фёренбург, хоть и находится в моей земле, считается вольным, – начал он, – и по договору, – он взглянул на канцлера, что сидел от него по правую руку, – кажется, шестьсот?

Канцлер утвердительно кивнул и подтвердил:

– Да, по договору между городом и монсеньором – только шестьсот солдат без дозволения консулата города или бургомистра.

И герцог продолжил:

– И всего шесть сотен солдат я могу ввести в город в случае опасности для усиления гарнизона. Больше солдат эти бюргеры в город не впустят.

– А может, их не спрашивать? – Волков был прост в своих решениях, как и положено старому солдату. Он ещё не чувствовал всей тонкости дворцовой политики. – Просто подойти к городу в ночь, встать неподалёку, а поутру, пока стража не проснулась, быстрым наскоком кавалерии, небольшим отрядом, захватить ближайшие ворота и ввести солдат. Думаю, господин маршал знаком с таким ходом, – генерал после этих слов снова взглянул на маршала, как бы намекая: ну хоть это тебе под силу совершить?

На сей раз цу Коппенхаузен сдержался и даже не взглянул в сторону дерзкого генерала. Но за него взялся объяснить ситуацию сам министр Реддернауф; он встал и заговорил:

– Друг мой, мне нравится ваша военная прямота и простота, но, к сожалению, такой способ может вызвать восстание среди горожан после того, как мы выведем оттуда силы; и восстание вспыхнет не только в Фёренбурге. У нас есть ещё вольные города и земли, которые усмотрят в этом притеснение их общих свобод, и, имея поддержку от еретиков и деньгами, и людьми, они снова втянут нас в войну на радость нашим соседям. А у нас на то сейчас нет денег.

– Именно-именно, – поддержал своего министра по тайным поручениям герцог. – Всё должно быть произведено нежно и деликатно. Так, чтобы не настроить против нас преданных нам горожан. Не разозлить их.

«О! Устроить в городе резню, но нежно, нежно. Вырезать каждого пятого бюргера, но очень деликатно, чтобы не настроить против герцога соседей еретиков!».

Всё, что мог сделать в этом случае генерал, так это поклониться и сесть на свой стул: больше мне предложить нечего. Но Его Высочество всё-таки не был удовлетворён таким поступком Волкова и не собирался оставлять его в покое; и спросил его снова:

– Вы ведь, кажется, бывали в Фёренбурге, барон?

Он ответил не сразу, его немного удивило то, что курфюрст знает о его делах, вернее, помнит о них.

– Да, Ваше Высочество. Я бывал в Фёренбурге прежде. Но тогда город был пуст, и оставшихся безбожников там было немного – и их можно было убивать сколько душе угодно.

– К сожалению, сейчас всё иначе, – заметил герцог.

– Сейчас везде всё иначе, даже у нас на юге.

– У вас на юге?

– Даже к нам на юг пробирается ересь.

– Вот как? – эти слова генерала не оставили принца безучастным. – Прошу вас, барон, поясните.

– Кантоны, – начал генерал. – Всё это вытекает из безбожных кантонов. Мален и другие ваши южные графства через реку граничат с теми землями. Последнее время многие молодые господа стали жениться на безродных, но богатых девицах из кантонов, стали часто ездить за реку к новым родственникам; слава Богу, епископ маленский не смотрит на это сквозь пальцы, он строг и внимателен и не позволяет еретичке выйти замуж за боголюбивого человека, пока она сама не отринет от себя отцовскую ересь.

– И что же? – поинтересовался обер-прокурор. – Неужто упрямые в ереси безбожники отдают своих дочерей за наших истинно верующих людей?

– То холопское тщеславие, – объяснил Волков. – Они готовы породниться с верующим человеком, если он благородного происхождения.

– А не вы ли подали тому пример? – едко заметил епископ. – Кажется, ваш племянник женат на знатной женщине из соседнего кантона.

– Тот брак был надобен для заключения мира на границе владений Его Высочества. Он был вынужденной необходимостью, – спокойно отвечал барон.

– Значит, ересь проникает к нам и с юга? – кажется, этот вопрос всерьёз заинтересовал герцога.

– К сожалению, – весь этот разговор Волков затеял неслучайно. Он собирался закончить его одной мыслью, которая хоть как-то, хоть немного, но могла укрепить позиции канцлера Фезенклевера. – Наш юг беднее северных и восточных земель Ребенрее, кантоны еретиков набирают всё больший вес в нашей торговле, и вообще мы почти оторваны от Вильбурга и мало представлены при дворе.