Брабантский мастер Иероним Босх

Оба одинаковых рыжебородых великана говорили наперебой, отчего казалось, что один человек странным образом раздвоился и не замолкает, при этом меняется только глотка, из которой он хочет звучать дальше. Диспут уже обернулся перепалкой, перепалка грозила перерасти в полноценную баталию. Дело в том, что братья не привыкли стесняться в выражениях, если чувствовали себя задетыми.

Забавнее всего было смотреть на беднягу Мэттью – он, кажется, так и не понял, в чем его ошибка и за что его собираются покусать сразу с двух сторон. В другой раз я бы с удовольствием понаблюдал за развитием событий, но сейчас понял, что гостя пора выручать.

– А вы не могли бы рассказать о триптихе «Распятая мученица»? – обратился я к Карлу и Хуберту. Прием сработал – оба поклонника Босха обернулись ко мне, мгновенно оставив в покое слегка недоеденного Мэттью.

– Это про Юлию Корсиканскую? – поинтересовался Карл.

– Да, иногда «Распятую мученицу» связывают с ее именем.

– Трудно сказать, есть ли у триптиха связь именно с ней, – с готовностью ответил Хуберт. – Дело в том, что сам Босх не подписывал названия своих работ. Юлия, если верить легенде, была карфагенской рабыней. А мученица Босха одета как принцесса.

– На ней нарядное платье, и даже корона на голове, – вставил слово Карл.

– Это интересная история, ее стоит узнать. – Я жестом пригласил Мэттью послушать, он присоединился, хотя на близнецов взглянул не без некоторой опаски. – Пример того, что Босх писал не только чудовищ и сцены адских мук.

– Поэтому, скорее всего, «Мученица» – это не святая Юлия, хотя ее и почитали в Хертогенбосе, – продолжил рассказ Карл. – Скорее он изобразил принцессу Вильгефортис. Ее почитали не меньше.

– Хотя она и не существовала, – вступил Хуберт. – Принцесса – вымысел чистой воды, придуманная по образу и подобию множества христианских мучеников. Трогательная сказка о вере. Само ее имя, считайте, говорящее, в духе нравоучительных сказок.

– «Virgo fortis», то есть «стойкая дева» по-латыни.

– За мужество? – робко спросил Мэттью.

– Нет. За бороду! – хором ответили близнецы.

– Вы меня разыгрываете. – Теперь уже американец выглядел раздосадованным.

– Нисколько. Таков сюжет. – Карл уже забыл, что несколько минут назад сердился на иностранца. Все-таки делиться знаниями ему нравилось гораздо больше, чем устраивать разнос. – Давным-давно, где-то в далекой Португалии, юная принцесса была обещана своим отцом-королем в жены мусульманскому владыке. И все бы ничего, только принцесса тайно крестилась и нипочем не хотела идти замуж за иноверца. Чтобы сорвать свадьбу, она истово молилась Господу Богу, прося сделать ее уродливой. Господь внял молитвам истинно верующей, и за ночь лицо принцессы обросло густой бородой. Свадьба не состоялась. А отец, разгневавшись, распял дочь точно так же, как некогда был распят Иисус Христос.

– Если истово молиться, можно не успеть побриться, – добавил Тиль, подмигивая близнецам.

– И вы говорите – не ужас, – понуро произнес Мэттью.

– Если знать, как была придумана легенда, то ничего ужасного нет, – улыбнулся Хуберт. – Даже смешно. Дело в том, что в Италии распятого Христа часто изображали в длинной тоге. Иногда с венцом на голове. А жители северной Европы привыкли видеть его в набедренной повязке. Тогу они неизменно принимали за женское платье, а борода на лице при этом никуда не девалась. Вот и вышли из положения, как сумели. Придумали себе мужественную бородатую принцессу.

– Но ведь у мученицы на триптихе нет бороды? – спросил я.

– Была, – с готовностью ответил Карл. – Просто триптих плохо сохранился, сейчас ее почти невозможно разглядеть. Она была нанесена едва заметными мазками.

– Складывается впечатление, что художник как будто пожалел уродовать лицо девушки бородой, – продолжил Хуберт. – Так ли это и почему – загадка.

Распятая мученица (начало)

– Я предложил бы вам, господа, изобразить сцену поклонения волхвов. – Йерун, обращаясь к заказчикам, старался говорить медленно и размеренно, чтобы те не упустили ни единого слова и все верно поняли. Впрочем, его опасения оказались напрасными – заказчики прекрасно знали фламандский язык. – Либо сцену из жития Святого Иоанна, чье имя носит этот прекрасный собор.

Собеседники мастера лишь отрицательно покачали головами.

Пару дней назад члены Братства Богоматери представили Йеруна иноземцам – богатым венецианским купцам. Братья Маттео и Федерико Дореа уже не в первый раз прибывали в Хертогенбос по торговым делам. Художник встретился с итальянцами в капелле собора Святого Иоанна, где обыкновенно проходили собрания братства.