Брабантский мастер Иероним Босх

Йерун глядел то на хозяйку, то на наброски, сделанные Петером. Незаметно было, чтобы мефрау Анна не одобряла их – все как один рисунки были любовно развешаны на стене – не всякий художник, взявшись оценивать работы ученика или подмастерья, уделил бы им столько внимания. «Нет, – подумал Йерун. – Тебя не тяготит твоя внешность. Тебе не хватает восхвалений. И никогда не хватит, такова твоя натура!» Йерун понял, отчего Петер так недоволен обществом хозяйки. Стоило только послушать откровения этой самовлюбленной женщины, как ее лебяжья красота переставала вдохновлять и даже просто радовать глаз. Она раздражала, подобно излишне яркому свету, за которым не было ничего. Красота такого рода была подобна наведенному колдовством мороку, гламуру, как называли это явление французы. Позже Йерун не раз раздумывал о том, что, может статься, только пустую красоту и знали те люди, которые спешили уличить в грехе все прекрасное и яркое.

Внезапно Йерун нашел решение.

– Я помогу вам, сударыня! – сказал он. – Будьте уверены, и вы, и ваш супруг останетесь довольны.

Часа не прошло, как грифельный набросок был готов. В самых точных линиях Йерун изобразил мефрау Анну, стоявшую перед зеркалом. Она поднимала руки, поправляя чепец – и была обращена спиной к зрителю.

– Что это значит? – Хозяйка явно не ожидала такого поворота.

– Я родом из Босха. Мы в Брабанте обожаем загадки, – ответил Йерун. – И полагаем, что загадка есть в настоящей красоте! Пусть тот, кто взглянет на портрет, написанный таким образом, попробует разгадать ее!

– Как занятно! – ахнула мефрау Анна. – А ведь… вам удалось сделать то, чего хотелось мне! Ведь ни одну даму еще ни разу не написали со спины, и настолько точно! Правда, у меня от природы слишком широкие плечи, это, скорее плечи солдата, чем плечи красавицы, ну да ничего!

Йерун завершил набросок, далее за работу принялся Петер – он перенес рисунок товарища на доску, Йерун тем временем приготовил краски.

– Йерун, – сказал довольный Петер спустя пару дней, когда портрет был готов. – А ведь я разгадал твою загадку.

– Это какую же?

– На твоем рисунке из-за шкафа выглядывает длинный и худой черт и услужливо держит зеркало.

– Все-то ты заметишь, дружище! – улыбнулся Йерун.

– Я не стал выписывать его красками. Но повеселился знатно!

Черный Бальтазар

Гильдия художников Брюгге считала купца Герарда Баутса своим другом и покровителем. Баутс был весьма знаменит и среди торговых людей города – ему принадлежали и обозы, доставлявшие товар сушей, и суда, ходившие в море. Он часто делал заказы живописцам или же помогал получить их от кого-то еще, случалось, даже привозил издалека.

В тот день в доме Баутса гостил сам мастер Ян ван Акен – давний приятель купца. С собой живописец взял подмастерьев – Петера с Йеруном. За разговором мастер Ян поведал и о том, какие наблюдения ведут его подмастерья за горожанами. Купец, выслушав, хитро усмехнулся.

– Что ж, господа художники, если вы человеческой натуры ищете, найдется у меня для вас кое-что особенное! Бальтазар! – позвал он, подойдя к двери.

В первый миг Йеруну показалось, что из темноты за дверью сами собой выплывают по воздуху белые куртка и шапка. Когда же он разглядел между ними лицо человека, а в рукавах – кисти рук, ему первым делом захотелось перекреститься.

Вошедший на зов хозяина был черен. Даже не смугл, подобно цыганам, – именно черен, наподобие угля. Раньше Йеруну доводилось видеть, как люди, изображая на карнавалах чертей, раскрашивались краской, а то и простой сажей. Тогда они смотрелись чернокожими, но лишь издалека, вблизи же они оставались белыми, хотя и чумазыми, людьми. Человек Баутса был черным от природы. Белыми у него оказались только белки глаз и зубы, да заметно светлее прочего были ладони. Никогда в жизни Йерун не видел ничего подобного.

Чернокожий человек приложил руку к груди и поклонился. Затем расплылся в широкой улыбке, показав крупные и ровные зубы.

– Бальтазар, мой новый слуга. Родом из Ливии[7], – представил чернокожего Баутс. – Не тревожьтесь, молодые люди, он крещен. Дьявольского в чернокожих не больше, чем в любом из нас. Ведь именно из Ливии пришел приветствовать новорожденного Иисуса Христа волхв по имени Бальтазар. Вы ведь знаете, что был он чернокожим юношей? В честь него мой слуга получил имя при крещении.

Мастер Ян кивнул, Йерун последовал его примеру, хотя он, если быть честным, про чернокожего волхва услышал впервые. Больше истории, изложенной в Новом Завете, его сейчас занимал диковинный человек, стоявший в нескольких шагах.

Баутс разрешил подмастерьям мастера Яна неделю работать в его доме и писать Бальтазара с натуры столько, сколько им заблагорассудится, чему несказанно обрадовался Йерун. Он с самого детства знал о множестве чудесных существ, населяющих Ливию, среди которых чернокожие люди были не самым удивительным явлением. Сейчас он видел одно из этих чудес собственными глазами и мог даже разговаривать с ним. Йерун и Бальтазар быстро нашли общий язык – негр оказался весьма дружелюбным парнем.