Брачная ночь с горцем

В какой-то момент Гэвин вдруг заметил, что любуется речным дном, мимо которого раньше проезжал равнодушно. А что же изменилось? Возможно, дело в том, что голубые камни на дне чем-то напоминали ее глаза… Тот же цвет, та же твердость и ясность… во взгляде.

Гэвин невольно улыбнулся, подумав о том, что сейчас, вступив во владение своим наследством, храбрая худенькая американка уже наверняка растеряла большую часть своей самоуверенности.

Он бы зуб мудрости отдал за то, чтобы посмотреть на ее лицо, когда она поняла, во что ввязалась!

Поместье Эррадейл – это, в сущности, всего лишь одно-этажный сильно обветшавший домик в окружении нескольких коттеджей для работников и полуразрушенной конюшни. И дома эти, словно раскатившиеся в разные стороны шарики, разбросаны по бескрайнему травяному ковру, весной и летом зеленому, а сейчас – желтовато-коричневому, уже присыпанному изморозью. Помимо высокого Гришем-Пика над зеленой равниной поднимались лишь несколько холмов, а к северу и западу поместье окружали черные утесы, круто обрывавшиеся в море. С дальних Гебрид ветер гнал сюда зловещие тучи, чреватые бурями: здесь тучи проливались дождями.

Избалованной американке, выросшей в Сан-Франциско, городе, построенном на золотых приисках и полном шальных денег, эти края покажутся самым жутким местом на свете. А для него, Гэвина, здесь рай. Здесь его дом.

Однако ни мясных, ни рыбных лавок на этом пустынном берегу не встретишь. Разжиться чем-нибудь съестным можно лишь в рыбацкой деревне Руарид, что находилась к югу от Гэйрлоха. А у Элисон нет слуг, которых можно было бы послать за продуктами. Да и камины в Эррадейле давным-давно не топят, потому что дров нигде поблизости не сыщешь.

В Гэйрлохе же она не появлялась – Гэвин бы об этом услышал. И очень сомнительно, что она отправилась за провизией в Руарид. Тамошние жители известны тем, что до сих пор соблюдают древние пиктские обычаи и, среди прочего, решительно отказываются говорить по-английски. Даже Каллум, которого, несмотря на отца-ирландца, все считают местным, редко туда наведывается.

Известно, что в одном из коттеджей Эррадейла до сих пор жили двое стариков-работников, Кэлибрид и Локрин. Был еще и Каллум, обычно ночевавший в пещерах Даб-Горм, там, где хрустальная река пробивала себе меж утесов путь к морю.

Кроме этих людей, любивших уединение, на много миль вокруг ни одной живой души не встретишь. А эти трое добывали себе пищу охотой и рыбалкой. Но девице-то из Сан-Франциско такое вряд ли под силу…

Элисон Росс – хрупкое создание, кажется, подуй на нее – ветром унесет. Стоит два дня не поесть – и что от нее останется?.. В самом деле, со времен возвращения из Лондона он не видел таких девушек. Таких… Нет, слово «хрупкая», может быть, и не подходит – она крепче, чем кажется. И все же куда чаще, чем хотелось бы, он ловил себя на размышлениях о том, как умещалась в этом почти невесомом теле такая сила воли.

Невесомое тело, птичьи косточки… Смешно сказать, но казалось, окружность ее плеча – не больше толщины его запястья. Один порыв сурового шотландского бриза – и унесет девушку в океан словно сорванный с ветки листок…

Интересно, а ноги у нее такие же тонкие и изящные, как плечи и лебединая шея? Когда она стояла перед ним, бросая ему в лицо весьма резкие слова, он вдруг понял, что смог бы одной рукой обхватить ее горло.

Он явился встречать ее на станцию, разодетый в пух и прах. И притащил с собой людей, готовых помочь в заключении сделки прямо на месте. Можно сказать, на труды и жертвы пошел ради нее!

Но она не оценила.

Оказалось, что в легком, как перышко, теле скрывалась стальная воля. И еще оказалось, что эта американская крошка – настоящая шотландка в вопросах семейной чести и кровной ненависти. Так что переговоры закончились ничем.

Проклинать своего отца Гэвин давно перестал. Как и ее отец, тот уже много лет лежал в могиле. Кроме того, Гэвин давным-давно усвоил: если позволить ненависти вырваться наружу, она разрушит столь тщательно созданный им блистательный фасад. Нет, это совсем ни к чему! Особенно теперь, когда он так близок к исполнению своей мечты.

Спускаясь в долину Эррадейл, Гэвин мурлыкал себе под нос шекспировскую строку, застрявшую в голове с тех пасмурных зимних дней, когда он прятался от отцовского гнева в библиотеке.

– «При обороне выгоднее думать, что враг сильнее, чем на самом деле…»[1]

А при атаке – тем более!

Он недооценил Элисон Росс. На станции она была очень прилично одета, однако он заметил, что платье ее перешито, а не сшито по фигуре. Очень необычной фигуре… Высокой и очень тонкой, но не без женственных округлостей.

Может быть, она не так богата, как он думал?

Надо бы проверить. Если Элисон нуждается в деньгах – это даст ему дополнительное преимущество.

Кроме того, не настолько он был поражен ее твердостью, чтобы не заметить черных кругов усталости вокруг огромных сверкающих глаз. Заметил и бледность кожи под золотистой россыпью веснушек. А в те мгновения, когда она забывала гордо расправлять плечи, они опускались словно под какой-то неподъемной ношей.