Брачное агентство "Влюблённые сердца"

    - Есть, - подала голос Алёна.

    Мы с ее матерью переглянулись, как старые добрые знакомые и одновременно перевели взгляды на нее.

    - Катя, - выдохнула она задрожавшим голосом.

    - А что сразу «Катя»? – вдруг раздалось от входа в комнату. – Я  тоже буду только рада…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эпилог. Новый год спустя год. Шерегеш

     За окном снова мело, и хоть Арман с Сергеем с раннего утра расчищали дорогу, опасность, что машина Дениса, уехавшего в аэропорт, не сможет пройти к дому, все же была. Поэтому я то и дело поглядывала в окно - вдруг, оставив машину в поселке, на главной трассе, они пешком идут? 

     Инга, морщась, как от зубной боли, спускалась по лестнице.

    - Наташ, что-то тошнит снова...

    - Там Анна отвар тебе какой-то принесла. Не знаю, правда, что это - позвони ей, уточни. Мало ли... Но она сказала, что ей очень помогал от тошноты во время беременности.

    - Надоело, сил нет! Когда это уже закончится? И есть хочу, и страшно подумать о еде! Снова к фаянсовому другу бежать придется! Хорошо мужикам - ни тошноты им, не растяжек...

     - Слушай, Звягина, хватит врать! Где у тебя растяжки? Или появились уже после моего последнего осмотра? Так вроде вчера проводил только! - подал голос со стремянки Матвей, наряжающий с мальчишками огромную ёлку.

     - Только без подробностей при детях! - нахмурилась Инга, но долгий взгляд, никак не желающий оторваться от Матвея, говорил сам за себя - любит мужа и жалуется вовсе не потому, что недовольна своей беременностью, а просто гормональный фон, тошнота, обычные женские проблемы...

      За прошедший год мы очень сблизились с Ингой и Матвеем, впрочем, с Аленой и Иваном тоже. Именно их, да ещё сестру Лиду, поехал встречать в аэропорт мой муж.

     - Мам, а колбасу тоже резать? - отвлекла меня от мыслей прибежавшая из кухни Настя, помогающая мне готовить оливье.

    - А яйца уже порезала? Вот умница! Пойдём, покажу тебе, что дальше делать...

    Но до кухни дойти я не успела - зазвонил городской телефон. В принципе, он в этом доме особо-то и не был нужен - по нему разве что Анне с Арманом, да в аэропорт звонили, а уж входящий звонок я вообще в первый раз слышала.  

     - Да, - я взяла трубку на правах хозяйки.

    - Плетнёва Наталья Ивановна? - спросил на другом конце трубки мужской голос. И я уже, хотя ещё толком ничего и не было сказано, по тону, по звуку этого голоса, по предчувствию, больно кольнувшему сердце, поняла, что это именно официальный звонок, что не к добру он...

    - Да, это я, - с трудом выдавила из себя, едва сдерживаясь от того, чтобы не закричать в трубку "Что случилось? "

    - Ваш муж Плетнёв Денис Миронович попал в автомобильную аварию...

    - Он ж-жив? - все-таки прокричала в трубку, чувствуя, как слабеют ноги, как подкашиваются колени, и сползая по стенке на пол.

    Словно в тумане, издалека, слышала, как ахает Инга, как уронил на пол стеклянную игрушку Матвей. По обыкновению, с обеих сторон одновременно в меня врезались два крепких детских тельца - почуяли, испугаться успели, смотрели с такой надеждой, как будто от меня что-то зависело...

    - Доставлен в районную больницу в Шерегеше без сознания. Оперируется...

    - Жив! - объявила всем, уже толпой сгрудившимся рядом со мной.

    - Спроси, один был в машине или ещё кто-то, - подсказывал Матвей.

   Передала вопрос и услышала уверенное:

   - Один.

    Значит, не доехал до аэропорта даже!

    Поблагодарила, положила трубку и застыла, гладя мальчишек по вихрастым головам - не могла понять, что мне делать дальше. Снова выручил Матвей.

    - Так. Я звоню Арману - пусть едет в аэропорт. А мы с тобой, Наташ, в больницу. Инга, ты дома с детьми остаешься.

   ... Полтора часа под дверью операционной тянулись так медленно, что я успела изучить все трещинки в стенах старого, давно не видевшего ремонта, коридора.

    Матвей то говорил по телефону с ребятами, постоянно звонившими, то уходил курить на улицу. И когда я оставалась одна, не могла сдержать слёз.

    За этот год, прожитый под одной крышей с Денисом, я поняла, что такое счастье. За этот год я узнала, что значит быть любимой.

    Он был такой... потрясающий во всем! Умный и чуткий, веселый и понимающий... Он возился с детьми по вечерам. А ночами, несмотря на постоянный аврал на работе, неутомимо доказывал свою любовь мне... А какими были наши праздники и выходные! Где мы только не побывали! Он с таким добром отнесся к моей старенькой бабушке и так трогательно помогал мне заботиться о ней, что сердце сжималось порой от осознания того, насколько мне повезло с мужем! И Настю принял. А совсем недавно, случайно, в болтовне с Вовкой и Ванькой, она назвала Дениса папой...

    - Господи, только не забирай его... - прижавшись лбом к стене, прошептала я.

    - Наташ, ну ты что! - Матвей обнял за плечи, разворачивая к себе. - Медсестра на вахте сказала, что вроде бы там все не так уж и страшно было - что-то с ногой, просто кость так раздробилась, что какие-то сосуды разрывала, поэтому решили оперировать сразу. Но не смертельно это!