Брачное злоключение, или Берегите крылья, ректор

Я послушалась. Когда моя ладонь находилась над ключом, я почувствовала легкое жжение. Эти всполохи, отблески граней словно разогревали кожу, покалывали ее. И это покалывание распространялось выше, дошло до локтя, перекинулось на плечо. Рука завибрировала.

— Чудесно, — Тимас просиял, — а теперь — вторую руку рядом.

Обе мои ладони запылали. Я ощутила, что и щеки разгорелись. Ох, хороша я! Испуганная, распаренная и конечности трясутся. Приемная комиссия молчала, еще бы — такое жалкое зрелище. И тут кристалл приподнялся над подносом, приближаясь к моим ладоням! Если он уткнется в них, точно обожжет кожу!

— Не бойтесь, Верея, главное — руки не отдергивайте, а то наш артефакт может разбиться при падении.

Нет, такие слова точно не успокаивают. Какая ответственность! Пришла на экзамен и расколошматила Ключ. Пусть не оригинальный, но этому тоже лет сто есть.

— Отвлекитесь от этих мыслей, — уговаривал меня Рок. Он что, видит, о чем я думаю? Или это настолько очевидно.

— Почувствуйте нити Эфира, что связывают все стихии между собой. Играйте, творите, материализуйте!

— Что материализовать? — я еле разлепила губы.

— То, что вас способно успокоить сейчас. Что–то приятное, милое… сладкое или пушистое. Нежное и дружелюбное к вам.

Люблю эльфов. Особенно таких древних и мудрых. Юное лицо Тимаса Роканара не могло ввести в заблуждение. Лет ему наверняка очень много.

Милое, пушистое, нежное, дружелюбное… и почему–то этот ряд захотелось продолжить словом «рыжее».

Громкий хлопок и скрипучий женский возглас. Что–то удивило Саломею Инкет.

— И правда, милое, — произнес незнакомый баритон, — а что это? Хорек?

— Красная панда, — авторитетно вступил новый дамский голос, — крайне редкое в наших широтах животное. Оллистер вытащила его откуда–то и усадила прямо перед ректором Трапери. Странное чувство юмора.

В глазах у меня плясали цветные огоньки от ключа Эфира, я с трудом сфокусировалась и увидела невнятное пушистое рыжее пятно посреди стола. И оно приветливо махало хвостом. Я что–то материализовала или переместила? Да неужели!

ГЛАВА 3. Линкс

Скрипучий голос Инкет прозвучал для меня небесной симфонией:

— Я думаю, мы сейчас увидели явное проявление стихийности! Сегодня успели посмотреть всего–то пятьдесят семь кандидатов. Если с каждым столько возиться, и за три дня не управимся.

— Берете, Рок? — ректор говорил раздраженно, но сейчас и эти слова казались музыкой.

— Безусловно, — кивнул Тимас Роканар. И, возможно, даже подмигнул, если мне это не почудилось, — как видите, мой сектор в круге Мироздания успешно активировался.

Я глянула вниз. Точно. Фрагмент, подписанный словом «Эфир» светился белым.

— Тогда не будем задерживать ни себя, ни госпожу Оллистер, — Трапери был вежлив, но я все равно слышала угрозу. И если честно, наплевать!

Меня взяли на Эфирологию, царицу факультетов! По требованию Роканара я повернула руку ладонью вверх и мне нанесли на нее «печать». Невидимая метка, которая проявится, если на нее посветить магическим лучом. Пропуск в мир знаний и волшебства. Да я хоть лоб ради такого готова была подставить!

Не чуя ног от радости, я понеслась к выходу. И на пороге меня пригвоздил к полу грозный рык Трапери:

— Оллистер, стоять!

Я застыла на месте и кажется даже слегка заледенела. Он передумал! Сейчас скажет подойти и лично сотрет вожделенный знак с моей ладони. Я даже представила, как он поплюет на метку и потом ее размажет. И содрогнулась, уж очень картина отвратительная. А я ведь даже не знаю, как выглядит этот ректор, кроме того, что он должен быть с черными крыльями, поскольку магнир. Но наверняка это мужчина средних лет, или даже пожилой, просто голос магическим образом сохранил звучность. Дофантазировать облик Трапери я не успела, поскольку он продолжил.

— Раз уж вы тут наколдовали невесть что, забирайте свое творение с собой. Можете подойти и взять вашего… хорька.

Догадавшись, что меня не исключают сразу после того, как зачислили, я направилась к столу комиссии. Но зверек уже с него спрыгнул и смешно семенил, топая ко мне!

— Смотрите–ка, он ее признал! — сказала та же дама, что определила мое животное как красную панду.

— Пойдем, малыш, — нерешительно предложила я этому очаровательному созданию. Оно было удивительным! Помесь лисички и енота, с густой шубкой, на спинке рыжей, а на животе черной, и роскошным полосатым хвостом. Темные большие глаза доверчиво на меня глядят.

— Какой ты милый! — растрогалась я. А мой новый питомец ловко забрался мне на руки. Выйдя из аудитории, я увидела толпу под дверью.

— Как долго тебя держали! — возмутилась Ксандра. — Ой, а это кто? Почему остальным такое не дали? Ты так хорошо прошла вступительное испытание, что тебе уже стипендию вручили? Натурой, причем.

Я открыла рот, чтобы ей ответить, если найду куда вставить слово, но меня прервал глас из магического горна:

— Крегер! Ксандра Крегер! Ваша очередь проходить испытание!

— Ой, меня позвали! — подскочила моя новая знакомая, такая же рыжая, как и красная пандочка, которую я прижимала к груди. — Слушай, а дождись меня, Верея! Поболтаем потом!