Брачный аферист

С десяток посланий содержали порнографию — какие-то наглые мужики, не стесняясь, демонстрировали свои достоинства, да еще в действии… С легким румянцем на щеках Светлана все это внимательно просмотрела, решая, упомянуть этот факт в заметке или нет (не известно, как поведет себя Артем, прочитав такое), а просмотрев, благополучно удалила весь мусор из почтового ящика. Осталось с дюжину настоящих, нужного характера, посланий и все, увы, довольно банальные. Все, кроме одного… Похоже, составлял его полусумасшедший — нагромождение слов без заглавных букв и знаков препинания: «спускаясь с небес источающих вечность в объятиях влажных надежд по крошкам алмазных сомнений в одеждах гранатовых страхов под громы завистливых лун и лазерный срез амальгамы вскрывающий тайны богов как вены истерзанных страстью…» — и дальше в том же духе еще на полстраницы.

Света несколько раз прочитала текст на дисплее, но так ничего и не поняла.

«Стихи, что ли? Выделиться хотел? Явно перестарался».

Подумав, она ответила именно этому полусумасшедшему — назвалась своим настоящим именем и назначила встречу на ближайшие дни.

«Зачем я это делаю? Тут с маньяком не разобраться! Так нет, еще и психа подавай для полного счастья».

Но уж слишком ограниченным был выбор. Не хотелось заранее обрекать себя на скучный вечер в компании с кем-нибудь из оставшихся соискателей, судя по плоским текстам, ничего собой не представляющих.

Разобравшись с Интернетом, Светлана позвонила в газету «Спутник жизни», где проходила под именем Иоланта. Там тоже для нее кое-что уже было.

— Пускай еще немного поднакопится, — решила она. — А денька через два я заскочу.

Взглянув на часы, Света увидела, что уже опаздывает к свахе, и, выключив компьютер, стала поспешно собираться. За неимением времени на выбор туалета Светлана натянула любимые джинсы, которые носила только с кроссовками, красный топ, выставляющий напоказ полоску живота и весьма эротичный (с ее точки зрения) пупок, легкую розовую куртку, перекинула сумочку через плечо, постояла в прихожей перед зеркалом, поправила волосы, которые, не мудрствуя лукаво, собрала на затылке хвостом, и — вперед.

Только в машине она поняла, что в таком простецком виде придется встречаться и с Гладышевым.

«Обойдется, — решила она. — Видел меня праздничную, теперь пусть посмотрит на будничную».

К свахе Всеславе, которая жила на Шпалерной прямо напротив сгоревшего Дома писателей, она успела вовремя.

Увидев ее, сваха (женщина средних лет, с добрым круглым лицом) всплеснула руками, испачканными мукой.

— Красавица моя, розочка нежная, куколка ненаглядная, — запричитала она, ну прямо как шеф-редактор из родной газеты. — Такая царевна и одна! Будет суженый тебе! И с руками, и с деньгами, и со всем остальным! И недельки не пройдет, как ты спасибочки мне скажешь.

Всеслава провела ее прямо на кухню, наполненную запахом свежеиспеченной сдобы, где на столе стоял противень с ватрушкой в косую клетку (только и осталось, что поставить в духовку), а рядом — широкая тарелка, а в ней, горкой, готовые, румяные, аппетитные на вид пирожки.

— Выпечку затеяла вот, — словно извиняясь, сказала сваха. — Сын из института должен прийти скоро. Золото, а не сын у меня. Я ведь свахой стала через него. Все книжки да книжки. Дай, думаю, за голубчика моего устрою все. Нашла девушку, хорошую, рукодельницу. А он не смотрит на нее. В книжки свои смотрит. А девушку жалко, такая домашняя, мужа бы только. Пришлось поискать ей. Нашла. За ручку в церковь отвела. И пошло и поехало. Клиентом стала обрастать. Пристроишь душу одинокую, а она еще пяток таких же приведет непристроенных. Во вкус вошла. Объявление разместила… А сын золото у меня, а не сын…

«Все ясно. Сейчас она попытается сплавить мне своего сыночка… Тоже мне, Всеслава!»

Но, как оказалось, усомнилась Светлана в свахе напрасно.

7

После небольшой заминки, внесшей в домашнюю атмосферу офисный дух (Света отсчитала деньги — сваха брала плату за услуги только вперед), сели пить чай. За чаем да пирожками Всеслава поведала, что работает по старинке: от жениха — к невесте, от невесты — к жениху. И так до тех пор, пока не сгладятся все острые углы, большей частью искусственные, пока не утрясутся все мелкие житейские вопросы.

Как-то незаметно сваха перевела разговор на Светлану и ловко выведала у нее чуть ли не всю подноготную, начиная от увлечений и кончая вкусами. Прибавь хозяйка еще немного душевности (это и спасло, что больше некуда), наверняка с удивлением узнала бы, что гостья ее никакая не одинокая душа, ищущая свою половинку, а обыкновенный журналист, выполняющий задание редакции.

Спрашивать, каким видит Светлана своего суженого, Всеслава не стала.

— Вот если бы ты пальчиком показала, ласковая моя, за кого замуж хочешь, тогда дело другое. Я бы этого соколика тебе сосватала живо, — пояснила она. — Но поверь мне, ничего хорошего нет в таких браках. Кто-то один мается непременно. Выбор-то головой сделан. Не хочешь иной раз соединять несоединимое, а все равно хлопочешь — работа… Ты пей чаек-то, бриллиантовая, пей. Пирожок бери.