Брачный аферист

- Это длинная история... - пробормотал он; осекся от невозможности хоть что-то свое объяснить простодушной, так нежданно и непритворно горюющей о нем женщине и лишь рукой махнул: - Ах, Танечка!..

Весь его глубоко загнанный страх перед будущим, и нестерпимая жалость к себе, и сознание безвозвратно загубленной жизни - все слилось в этом коротком стоне. Как говорится, ни одному актеру не сыграть.

После ухода Горностаевой Ладжун продемонстрировал один из резких скачков настроения, которые были ему присущи.

- Дура какая! - заговорил он, распаляясь. - Дура, что пришла. Она же знала, что я могу ее опозорить! Я ее не стал топить, потому что одинокая женщина. Черт с ней. Но еще мораль читает! Еще мне не хватало!..

Уязвленный тем, что публично пережил миг слабости и абсолютного банкротства, Ладжун задним числом кинулся мстить Горностаевой.

- Что она из себя изображает? Кристально чистый человек из сейфа не будет деньги давать. Она не из сумочки брала, а из сейфа!

- Ты видел?

- Если б не видел, я б не говорил.

- Значит, опять настаиваешь на прежних показаниях?

- Конечно, она меня пускала в контору в эту, в кассу.

Дайнеко подлил масла в огонь:

- Не верю. Горностаева выглядит женщиной порядочной и искренней.

- Я был, видел, понимаете? Проверяйте, пожалуйста. Подымаешься по лестнице, слева бухгалтерия, там большая комната. Справа главного бухгалтера кабинет. А прямо - ее касса, и за барьером сейф.

- И сейф ты видел?

- Конечно, видел. Вот такой высоты.

- Уж ты покажешь! Какая ж у него тогда дверь?

- Я думаю, сантиметров 80. Вообще такие сейфы получают большие магазины... А когда я раньше приносил деньги, она сказала, что кстати, понимаете? Она инкассаторов ждала и деньги сдала им.

- Ну, Юрий Юрьевич, не при тебе же.

- Не при мне, но что я, инкассаторов не знаю? В 15-20 минут всегда приезжают за деньгами.

- Пятнадцать минут какого часа?

- Седьмого.

- Ты, я гляжу, многое подмечаешь.

- Слишком много, да?.. Михаил Петрович, вы не подумайте, что я что-нибудь... я просто наблюдательный человек. Я вам привел просто для примера, что я не вру...

- Боюсь, братцы, кроме Чичикова с Хлестаковым, тут еще кто-то. Пошибче, объявил Дайнеко после допроса. - Я уже подумывал, а сегодня специально пощупал и... да, больше не сомневаюсь.

- Но что вы подозреваете, Михаил Петрович? Хоть примерно?

- Угадать не берусь. Но что-то есть, что-то было. Может, потому у него и язык не развязывается... Вы слушали разговор после очной ставки?

Группа призналась, что в основном смаковала "Ах, Танечка!".

- Стоит послушать, пустите-ка запись.

Перемотали. Прослушали приведенный выше диалог.

- Уловили? - спросил Дайнеко. - Он ведь удрал не с самой крупной суммой из тех, что брал у Горностаевой. Зачем он около нее кружился, волынился? В сущности, плевать, входил он в служебное помещение или нет, важно, что выведывал порядок работы кассы, расположение внутри и прочее. Словом, его занимал сейф. А это уже принципиально иной уровень... Нет, непохоже, чтобы он никогда не дерзнул на крупное дело!

Отсюда начался второй этап следствия.

Внешне дело близилось к завершению. Последние эпизоды, последние потерпевшие, последние допросы. Но еще тщательней, чем раньше, проверял Михаил Петрович каждое слово Ладжуна, каждую мельчайшую подробность. Где-то преступник оставил электрическую бритву, которой никто потом не пользовался; в ней обнаружены срезки волос - Дайнеко назначал экспертизу для идентификации волос. В другом месте сохранилась присланная им открытка ("Скоро приеду и все объясню. Не волнуйся".). И хотя почерк был явно знакомый, Дайнеко все же направил открытку графологам для идентификации почерка. Он старался документально подтвердить каждый случай, отыскать бесспорные доказательства, не довольствуясь признаниями Ладжуна и ничего не принимая на веру. Часть бригады, включая Джонни Маткаву (как вы помните, соратника Дайнеко и Мудрова с первых шагов расследования), занималась исключительно сбором таких доказательств.

- Меня откровенность Ладжуна как-то не убеждает, нет, - говорил Дайнеко.

Проницательный человек был Михаил Петрович!

Минуло дня три, и возвратился из очередной командировки Джонни Маткава. Возвратился с любопытным докладом. Он проверял типичную для Ладжуна историю: несколько месяцев назад в небольшом городке прохвост, назвавшийся научным сотрудником из столицы, увлек молодую девушку, обобрал семью и скрылся. По фотографии потерпевшие твердо опознали Ладжуна, и сам он подтвердил: да, помню такой случай. Но обстоятельства излагал в общих чертах, без деталей. Маткава отправился за деталями. Слово за слово выяснилось, что однажды жених-обманщик посылал при девушке телеграмму сестре. Текста и адреса девушка не знала, но перед "женихом" стоял в очереди их сосед.