Брачный антракт

Чвак-чвак. Туфли противно хлюпали по грязи размытых дорожек парка. Тело била крупная дрожь, мокрые волосы липли к лицу. Сашенька и Ника со Степкой на руках, как солдаты с войны, возвращались домой.

– Ну, слава богу! – выдохнула Сашенька. – А то я вчера по телевизору таких ужасов про педофилов насмотрелась, жуть страшная! Варь, да что ж ты в него вцепилась? Поставь, путь сам идет!

– Ничего. Он не тяжелый.

Человек ко всему привыкает. Вот и Ника привыкла к своему новому положению. За ежедневными заботами о ребенке забывались собственные проблемы. Ника перестала терзаться из-за неудавшейся актерской карьеры. Вернее, отложила свои терзания на год, раз уж все равно ничего нельзя изменить. Как только она это поняла, сразу успокоилась. Стала лучше спать и постепенно втянулась в режим трехлетнего ребенка. Режим этот, с ранними отбоями и ежедневными прогулками на свежем воздухе, возымел эффект СПА-процедур. На лице заиграл румянец, тревожная складочка между бровей, которую раньше она грозилась заколоть ботоксом, разгладилась сама собой. Ника повеселела и… набрала три лишних килограмма! Да-да, минус жизни по режиму трехлетнего ребенка. На готовку диетических блюд для себя не было ни времени, ни ингредиентов. Вот и приходилось подъедать Степкины комплексные обеды. А по выходным еще и Егор устраивал пытку шоколадным муссом. Ника неизменно отказывалась. Сила воли у нее железная! Могла, конечно, потом попробовать пару ложек. Или три. Во всяком случае, в ее креманке всегда что-то да оставалось. На донышке.

В тот день Ника решила наконец за себя взяться. Нейтрализовала Степку мультиками и оседлала велотренажер. Крутила педали и поглядывала с балкона вниз. Золотая осень – креативная дама – разрисовала клены и березы в парке в своей манере. В синем небе ни облачка. Зажмурившись, Ника вдохнула пахший костром воздух, и…

Щелк!

Не может быть. Опять?!

Ника соскочила с тренажера и забарабанила в дверь.

– Степка! Иди сюда! Живо!

За стеклом балкона показалась любопытная рожица.

Ника с важностью поправила на носу несуществующие очки, вздернула подбородок и смело улыбнулась ребенку. Она уже не та перепуганная актрисулька, которая угодила в эту западню три недели назад! Теперь Ника знает о детях все. Ну, или почти все. У них со Степкой контакт, и Ника сумеет убедить его открыть эту чертову дверь и впустить ее в квартиру!

Легко.

Балконную дверь ей открыла Сашенька.

– А, это ты, – как-то буднично сказала она. – Молодец, что зашла.

Тяжело дыша, Ника смущенно поправляла всклокоченные волосы и сбившийся на бок мешковатый костюм в стиле ННН, также одолженный у мамы.

– Ребенок опять запер, вот и пришлось к тебе лезть.

– Наберут по объявлению, – проворчала Сашенька. – Кофе будешь?

– Давай.

Они прошли на кухню. Сашенька усадила Нику за большой круглый стол, поставила перед ней вазочку с конфетами и бокал с надписью «Федя», а сама метнулась к плите. Там в кастрюлях и сковородке что-то отчаянно скворчало и булькало, Сашенька достала разделочную доску и в темпе кухонного комбайна принялась шинковать капусту.

– Прости, что не могу с тобой посидеть, дел невпроворот, с утра еще даже не умывалась.

– Не обращай на меня внимания! – замахала на нее руками Ника и отхлебнула из бокала. – Минутку посижу и тоже побегу… Саш, давно хотела сказать, я тебе так благодарна! Ну, за помощь в поисках Степки. Если бы не ты, я прямо не знаю…

– Да ну, брось. Кстати, как он?

Ника просияла.

– Такой забавный. Представляешь, вчера заявляет: «Мне нужен Айболит!» Я ему и книжку давала, и фигурку доктора – нет, все не то. Оказалось, это он гоночную машинку, болид, «айболитом» называет! – Ника расхохоталась.

Саша вежливо улыбалась, ожидая, когда она отсмеется.

– Только вот мне кажется, что Егор его совсем не любит, – вздохнула Ника.

– Почему это?

– Времени не уделяет, только подарками откупается. Вся детская игрушками завалена. Разве игрушка, даже самая дорогая, может заменить общение с отцом?

– Мужики все такие. Это мы носим ребенка в животе девять месяцев, токсикозом мучаемся. Потом грудью по два года кормим, ночей не спим, вот и обожаем безоговорочно. Папаши тоже любят, но по-другому и чаще за что-то. Потому что похож на него или учится хорошо. И, знаешь, я заметила, они к детям привязываются, если больше времени с ними проводят. – Саша высыпала нашинкованную капусту в кастрюлю. – Проверено!

Ника задумчиво кивнула.

– Спасибо, возьму на вооружение. Кстати, а этот-то где? – Ника ткнула пальцем в свой бокал. – Федя?

– А он у нас по субботам на рыбалку ездит, с ночевкой.

– Ясно.

Саша вытерла кухонным полотенцем обнаженные по локоть руки, уселась за стол рядом с Никой и тяжело вздохнула.

– Извелась я вся уже с ним, Варь. Рыбалки эти, машина без конца ломается, и, главное, всегда по вечерам. А тут на днях платье новое купила, померила. «Ну, как?» – спрашиваю. «Плохо», – говорит. «Почему?» А он так с ухмылкой: «А ты открой свой паспорт и посмотри на дату выпуска изделия, сразу поймешь почему!»

– Вот гад!

– Не любит меня больше, – всхлипнула Саша.