Брачный контракт без допов (СИ)

— Значит, ты спокойно смотрела, как я переживаю свое несчастье? — бесцветным голосом спросила Катя. — Тебе было наплевать, что со мной будет?

— Нет, Катя, мне было не всё равно, — ласково объяснила мать, взяв ее за руки. — Я знала, что ты не выйдешь замуж за Владимира, если у тебя не будет к нему взаимного чувства. И от Александра я узнала, что твой муж тоже не тот человек, который использует других в своих целях. Поэтому я решила пустить всё на самотек и надеяться, что вы, два идиота, в конце концов найдете друг друга, и, видимо, это было правильное решение.

— Ты так думаешь? — вскочила Катя, начав сердито шагать по гостиной. — Ты ошиблась только в одном: Владимир не тот самоотверженный рыцарь, каким ты его считаешь. Он использовал меня. Просто хотел наследника с самого начала, чтобы получить компанию своего отца, не более того.

Мать тоже поднялась, встала перед дочерью, уперев руки в бока.

— Об этом я тоже знаю, Александр мне тоже это сказал, — сухо сообщила она. — Но ты думаешь, что ты — именно ты, из всех людей — имеешь право обвинять его? Ты использовала его таким же образом, вступив в этот брак из расчета, чтобы он мог выручить тебя. Как думаешь, ты хоть на йоту лучше?

Ошеломленная, Катя уставилась на мать.

— Да, Катя, извини, но одного Владимира винить нельзя, — продолжила Карина Матвеевна. — Ты моя дочь, и я всегда буду рядом. Но это не значит, что я безоговорочно одобряю всё, что ты делаешь. Ты можешь чувствовать себя правой, поскольку Владимир с самого начала знал, как сильно тебе нужны деньги. Хотя он не сказал, почему хотел жениться на тебе, но это не имеет большого значения. Ты совершила ошибку, взяла его деньги и продала себя ему, а теперь стоишь здесь и обвиняешь его в том, что он тебя использовал? Нет, Катя, так не бывает, и я тебя не так воспитала, подумай.

Катя стояла перед матерью, вся дрожа и с трудом пытаясь взять себя в руки. Её внешний вид стал концентрацией одного большого несчастья. Постепенно до сознания девушки дошло, что мать была права. Перед ней предстало душевно израненное лицо Владимира, она увидела его грустный и влюбленный взгляд, и всё у неё внутри сжалось. Она закрыла лицо руками и рухнула на диван, плача.

— Так что же мне теперь делать? — беспомощно всхлипнула Катя.

Карина Матвеевна села рядом и успокаивающе обняла дочь.

— Катюша, я думаю, ты прекрасно знаешь, что тебе следует делать, — ласково сказала она. — Если ты действительно любишь его, иди и поговори с ним. Вы оба совершили ошибку, но еще не поздно всё исправить.

— Может быть, уже всё-таки поздно, — процедила Катя, а потом сбивчиво и со слезами на глазах рассказала матери о своем визите к гинекологу.

— Тем более важно, чтобы вы обстоятельно и честно поговорили друг с другом, — подчеркнула Карина Матвеевна после того, как Катя закончила.

— Если Владимир узнает, всё равно нашему браку придёт конец, — мрачно сказала дочь. — Ему нужен ребенок, и нужен скоро, и если я не смогу ему этого дать, он все равно разорвет наш брачный контракт.

Покачав головой, мать снова встала.

— С чего ты это решила? Может быть, ему все равно. Может быть, он настолько любит тебя, что готов отказаться от своего наследства. Но ты этого не узнаешь, если вместо того, чтобы поговорить с ним, закроешься здесь.

Карина Матвеевна сердито посмотрела на дочь.

— Послушай, Катя, я даю тебе два дня на размышление. Если ты не поедешь к Владимиру, то я посажу тебя в машину и лично отвезу к нему.

Глава 35

Владимир сидел в кабинете в пятницу днем, мрачно уставившись перед собой. Прошла уже целая неделя, но Катя не подавала признаков жизни. Она не приходила на работу и никак не объяснила своему секретарю причину отсутствия. Это могло быть что угодно. Болезнь, например, но во всей компании никто ничего не знал. Так получилось, что Катя, будучи в своё время единоличным руководителем, не завела с кем-либо из подчиненных более тесных контактов, оставив всё на уровне «начальник — подчинённый». Потому Владимиру никто помочь в получении информации не мог.

Несколько он брал в руки телефон, чтобы позвонить жене. Несколько раз доставал ключи от машины, собираясь поехать к Кате домой. Но потом он решил иначе: ей стоит дать больше времени на то, чтобы всё продумать и привести чувства в порядок, и за этот период ему не следует давить на неё, пытаясь ускорить принятие окончательного решения. Да, Владимиру было очень трудно выносить это всё. Он скучал по Кате. По её смеху, нежности, близости, — всего этого ему страшно не хватало. И теперь единственное, чего он хотел больше всего на свете, чтобы жена вернулась к нему.