Брачный контракт с мадонной

От девушки одуряюще пахло Галкиными булочками, и Гранкину опять вдруг на ум пришла страшная цифра — триста пятьдесят тысяч долларов.

Кому понадобилось это похищение?

Кого осенила бредовая мысль, что у Гранкина стабильный, процветающий бизнес?!

Он с тоской посмотрел на крысёнка, умывавшегося на столе, потом на рыжую девушку, без чувств лежащую на не слишком чистом полу.

Наверное, он чересчур сильно хлопнул её по щеке, потому что девушка испуганно открыла глаза.

— Слушайте, — возмутился Гранкин, — ну вот никогда в жизни у меня клиенты чувств не лишались! У меня тут для этого ничего не предусмотрено. Давайте, вставайте, — он подал девушке руку, помог подняться и усадил на стул. — И чего вы так разволновались? Говорю же, крысе хвост отрезать — плёвое дело, тем более самый кончик. Это же не лапа и не голова. Проживёт ваша крыса и без хвоста ещё дольше и лучше!

— Правда? — всхлипнула девушка.

— Точно вам говорю. Что я, первую крысу с гнилым хвостом вижу? Как зовут?

— Лиза.

— Да не вас, а крысу.

— Крысу и зовут Лиза. С чего вы взяли, что я тут знакомиться с вами стала! — К девушке вернулась её ершистость, и Гранкина вдруг осенило, что не надо было её так спешно реанимировать. Нужно было сначала отрезать крысе хвост, а уж потом приводить в чувство девушку.

Почему они ни слова не написали про ребёнка?

Хватит ли у Галки молока, чтобы прокормить младенца?

«Сырое подвальное помещение, скудная простая еда…»

Галка никогда не была привередой, она привычна к простому быту и трудной домашней работе, но сколько может выдержать кормящая женщина в заточении? А ребёнок?

Гранкин чуть не завыл.

«И не дай Вам бог обратиться в правоохранительные органы…»

— Ну что ж, начнём, — сдавленным голосом сказал Гранкин и встал. В конце концов, ему теперь любая копейка нужна.

Он попросил выйти девицу за дверь, чтобы она не надумала больше падать в обморок, и быстро прооперировал крысу. Он делал всё сам, так как недавно уволил помощницу, решив сократить расходы и побольше складывать денег себе в карман.

Говорила ему Галкина мать, когда он только задумал открыть свою клинику, (да какую клинику, кабинет!) — что «придут бандиты окаянные и начнут с тебя деньги требовать»! Гранкин посмеялся тогда, объяснил необразованной бабе, что «прошли те времена», а вот поди ж ты, вляпался!

А тогда он был полон радужных надежд и грандиозных планов. Наконец-то он сам себе хозяин, наконец-то у него своё любимое дело, наконец-то он перестанет сводить концы с концами, будучи наёмным работником в чужих частных клиниках.

Гранкин долго копил на это «своё дело», долго собирался с духом, и был очень горд, когда получил наконец лицензию, зарегистрировался в налоговой и получил в руки печать. Первый день он только и шлёпал на всём, что попадалось под руки: «Индивидуальный предприниматель Гранкин Виталий Сергеевич», «Индивидуальный предприниматель Гранкин Виталий Сергеевич»…

А потом он носился по городу, подыскивая помещение, которое можно арендовать. Везде было дорого, очень дорого, безумно дорого. Он уже отчаялся, понимая, что не сможет платить ни пятнадцать тысяч рублей в месяц, ни даже десять, как вдруг в последний момент забрёл почти на окраину города, где располагалась какая-то типография. Здание было старое, одноэтажное, оно странным иероглифом распласталось по земле, и Гранкин подумал, ну неужели здесь не найдётся хоть какой-нибудь комнатёнки тысяч за пять в месяц.

Директор типографии оказался душевным дядькой, он проникся проблемой и сказал, что у него самого три собаки и кошка, которой скоро рожать. Он нашёл-таки комнатёнку, маленькую, тесную, с облупленными стенами и не за пять тысяч в месяц, а за три.

— Вот, — сказал Олег Петрович Виталию, — располагайся, Айболит. Я её два года назад сдавал какому-то хмырю, тоже частному предпринимателю, но он оказался букой, ни с кем общался, непонятно чем занимался, в конце концов, задолжал за полгода и скрылся в неизвестном направлении. Так что наводи порядок и начинай работать.

Радости Гранкина не было предела. За три дня он покрасил в комнатке стены, отремонтировал свет, купил жалюзи, цветы в горшочках, завёз необходимую мебель и позвал Петровича на новоселье. Директор пришёл с беременной кошкой, которая, пока они распивали коньячок, благополучно разродилась шестью котятами «под наблюдением специалиста», как выразился Петрович.

Хорошие отношения с Петровичем постепенно переросли в дружбу, частенько подкрепляемую во внерабочее время бутылочкой конька или водки. Виталий часто не мог заплатить в срок арендную плату, но Петрович махал рукой, сопровождая жест всегда одной и той же фразой: «Будут деньги, отдашь».