Брачный приговор

Больше следствие мной не интересуется, а вскоре приходит официальное заявление. Если коротко, то Лавров был пьян и допустил фатальную ошибку при пилотировании. После этого я перестаю следить за новостями, только иногда слышу отрывки разных программ. Там с угасающим интересом рассуждают о личной жизни Лаврова, ищут других его любовниц и перечисляют людей, пришедших на похороны. Еще упоминают кремацию, которую Лавров выбрал в своем завещании.

— Устал? — я оборачиваюсь на шорох и замечаю Чертова.

На часах двенадцать ночи.

Мы стали ближе за прошедшее время, хотя его ранение и бесконечные дела внесли свои коррективы. Я думала, он будет напористее, но за прошедшую неделю я едва видела его. Впрочем, на него было совершено покушение, о чем тут вообще говорить. Ему бы на сон найти время.

— Есть немного, — он кивает и пытается изобразить расслабленную улыбку. — Как день?

— Артем смилостивился и сбавил темп. Мы сегодня были всего в одном месте, а не в сотне. Я даже не поверила, когда он сказал “на сегодня всё”.

— Скандал сходит на нет.

Чертов стягивает с плеч темно-синий пиджак. Он бросает его в кресло, но тот скатывается на пол.

Скандал…

Он прав, еще немного и всё забудется. Меня не нужно будет защищать от прессы. Вот с пулями сложнее. Чертов говорит, что мне нужна защита, что я засветилась в слишком серьезных делах и кто знает, когда я смогу жить прежней жизнью.

Смогу ли?

— Но охраны меньше не становится. Я уже согласна с тобой, что не буду скучать по кортежу. Ни капельки.

— Хочешь другие машины? Можно пригнать не черные, а серебристые. Хоть какое-то разнообразие.

— Розовые?

— Слишком приметно. И охрана меня возненавидит за девчачий цвет, а я и так не самый приятный босс.

— Тебя боятся, — замечаю невпопад, но это действительно так. — Я сегодня разговаривала с подругой, на которую оставила свою кондитерскую лавку. Она говорит, дела идут хорошо. Каким-то чудом, никто не прознал, что она принадлежит вдове Лаврова.

Я испытующе смотрю на Чертова. Пока он стоически молчит, я прохожу к креслу и поднимаю его пиджак. Встряхиваю его и кладу на спинку.

— Я попросил, чтобы не шумели по этому поводу, — наконец, признается Чертов.

Я улыбаюсь ему и складываю одними губами “спасибо”.

— Мне важно, чтобы хоть что-то осталось от моей жизни, — добавляю. — Я много сил вложила в лавку, долго мечтала о своем деле… Тебе, наверное, не понять, ты мыслишь миллиардами, а для меня — это все равно что собственный Хилтон.

Он усмехается. Подходит ближе и кладет горячую ладонь на мое плечо.

— Я понимаю, — он звучит уверенно и без капли фальши. — Я не так уж оторван от жизни.

Он наклоняется и целует меня в губы. Я отвечаю ему, а внутри всё замирает от внезапного признания. Я соскучилась по нему. Истосковалась так, что меня бьет током от его близости. Да, он иногда приезжал, обнимал меня, прикасался и целовал, но каждый раз чувствовалось, что вот-вот зазвонит телефон или что он вот-вот свалится с ног.

— Ты подумала о моих словах?

Он на мгновение прерывается, но продолжает ласкать меня. Вместо его умелых губ приходят крепкие пальцы. Чертов медленно ведет по контуру моих губ, сбивая и свое, и мое дыхание. Я пытаюсь понять, о чем он, о каких именно словах… У меня ничего не выходит, я раздражаюсь и вместо ответа встаю на носочки. Тянусь к нему сама и ярко чувствую, как его срывает. Он рывком обхватывает меня за талию, подсаживает и делает шаг к дивану.

Вертикаль стремительно сменяется горизонтом. Он опускает меня на мягкий плед и надвигается, щекоча шею надтреснутыми выдохами. Я прикрываю глаза и перестаю сомневаться.

Всё случится. Нет такой силы, которая бы удержала меня этой ночью.

Я хочу его.

Он снова ловит мои губы и рвет дыхание в клочья. Это уже не поцелуй, это чистая пытка, которой мне мучительно мало. Я подрагиваю под ним, собирая пальцами плед. Или что это? Его футболка? Я теряюсь и с каждой секундой погружаюсь всё глубже в свою жажду. Его кожа бьет током, а его запах распаляет. Да, остается только он. Комната больше не существует. Предметы со всем остальным миром уходят в туман. В такой густой и плотный, что затапливает все вокруг и мой рассудок в первую очередь.

Я откликаюсь на прикосновения и выгибаюсь, позволяю срывать с себя одежду и тяну его хлопковую футболку наверх. Хочу коже к коже, хочу почувствовать его и, наконец, перестать врать себе. Я ведь думала о нем все эти дни.

— Может, самое время? — он поднимается на локте, а второй ладонью мягко обхватывает мою шею. — Назови меня по имени.

— У тебя какой-то пунктик?

Он усмехается и на пару мгновений разрывает зрительный контакт. Чертов проводит щекой по моей щеке, царапая щетиной, а потом спускается ниже и ведет языком по моему пульсу.

Грязно.

Волнующе.

На грани шантажа.

Я провожу ладонью по его коротким волосам. Куда-то рвусь, хотя меньше всего хочу выбраться из его горячих объятий, и произношу “Саша” на выдохе.

— Саша, — повторяет он, целуя меня в висок. — Да, малышка…

Ему не подходит это имя.