Брачный приговор

— Ладно, не бери в голову, — она отмахивается и сохраняет улыбку как ни в чем не бывало. — Давай считать, что я неудачно пошутила.

Стук ее каблуков уплывает к двери. Она уходит, громко хлопнув дверью, а я упираюсь обеими ладонями в столешницу. Потом умываюсь. Мерещится, как будто меня испачкали в грязи. А из главного зала громыхает музыка, которую сделали еще громче.

— Нужно вернуться в зал и уехать, — произношу, когда поднимаю голову и смотрю на свое отражение. — Это чужие люди, это не он. Он другой.

Я резко поворачиваю к выходу. В коридоре стоит кромешная темень, так что приходится тянуться за телефоном в сумочку. Под руку попадается сотовый Капо, который вновь вибрирует. И вновь на экране “Никосия”.

Может, это женское имя?

Еще одна Лина с зовущим взглядом?!

Я нажимаю кнопку ответить и уже готовлюсь сказать что-то грубое, но меня опережают.

— Наконец-то! — взрывается на том конце голос, который не спутать ни с каким другим. — Только не бросай трубку, дай мне сказать!

Это Лавров…

— За мной слежка, я заметил чужаков на улице, — Лавров тараторит сквозь частые испуганные выдохи. — Вдруг это Самсонов?! Вдруг он нашел меня?! Или еще кто-нибудь, я дела многих тебе сдал. Слышишь, Капо?! Ты обещал мне защиту! Не только деньги, но и защиту, я помню уговор! Ты должен вытащить меня! Меня же убьют здесь!

Лавров еще что-то говорит, но я опускаю трубку. Клубная музыка становится совсем нестерпимой. Я на ощупь иду по коридору, а в конце сворачиваю в другую сторону.

К выходу.

Мне нужно на свежий воздух.

Где-то там, под открытым небом, мне нужно осознать, что Лавров жив.

Дрожь гуляет по пальцам, а внутри как будто всё оборвалось. Я не могу ни о чем думать, остается только звенящая пустота. Я не дышу, а измеряю воздух глотками. Один за другим, как автомат. Прохожу мимо темнокожего охранника, который ничего мне не говорит. Он придерживает дверь, а я быстро спускаюсь с крыльца. Мыслей по-прежнему никаких, я бесцельно иду вперед и только через секунд десять замечаю приоткрытые ворота.

За ними оживленная улица. Автомобили снуют туда-сюда, ведь Москва никогда не спит.

Да, мне нужно туда.

Наружу. На свободу.

Продышаться и прийти в себя.

Я еще ничего не осознаю, но внутри как тумблер щелкнул. Я хочу оказаться подальше от клуба и Чертова. От мистера Капо, у которого, как оказалось, был уговор с Лавровым.

— Татьяна, — строгий голос раздается справа. — Вы что-то ищете?

Передо мной вырастает высокий охранник. Он закрывает своим огромным тренированным телом щель в воротах.

— Вам плохо? — он щурится, пытаясь понять, что происходит.

— Я хочу пройти, — я упрямо киваю на проход. — Вы мне мешаете.

— Это плохая идея. Вам не стоит гулять за территорией клуба…

— Это мне решать! — я взмахиваю ладонью, замечая, что он уже тянет ко мне ладони, чтобы оттащить назад. — Не смей! Не трогай меня!

Он зависает на мгновение. Я же все эти дни была милой и послушной, не доставляла им проблем и тихонько сидела в апартаментах Чертова. А тут меня несет, и он теряется. Но всего на миг. Я успеваю сделать один шаг к воротам, как оказываюсь в его бетонных руках.

— Я не могу отпустить вас, — сообщает он деловым тоном. — Это ради вашей же безопасности.

Я замечаю, как он делает знак. К нам подходит еще один парень, который останавливается справа. Они работают так четко и слаженно, что мне становится тошно. В голове появляется противный голосок, что никуда я не денусь, что буду делать то, что они захотят. Они сильнее и они при власти. Они такие же, как и люди Лаврова. А вся их деликатность улетучится вместе с моей покорностью.

Я встряхиваю головой, не желая слушать этот голос. А потом разворачиваюсь корпусом и пытаюсь сбросить с себя руки охранника. Завязывается идиотская возня — я злюсь и вырываюсь, ощущая, как эмоции всё сильнее захлестывают меня.

— Не трогайте меня! Нет, нет! Я не хочу!

— Какого хрена?! Эй!

Голос Чертова накрывает пространство. Охрана замирает, как по команде, а я машинально оборачиваюсь к нему. Вижу, как он приближается резким шагом, а на его красивом лице лежит печать злости.

— Я только хотел объяснить, что за ворота не стоит выходить, — бросает охранник приглушенным голосом.

В этот момент мне, наконец, удается вырвать руку из его профессионального захвата. Я шагаю, чтобы обойти его, но Чертов оказывается рядом. Он гневным выдохом отсылает охрану прочь, а ладонь кладет на витой поручень, отрезая мне путь.

— Нагрубили, да? — он наклоняется ко мне, стараясь заглянуть в лицо. — Я вижу, что ты завелась. Или это не из-за них? Лина что-то сказала?

Его горячие пальцы ложатся на мои волосы. Он мягко проводит, а меня всю передергивает. Он так нежен и внимателен… он так мастерски играет. С таким талантом действительно можно смотреть в глаза и лгать, и не сбиться ни в одной ноте.

— Лавров звонил, — я бросаю эту фразу между нашими телами, как монету в бездонный колодец. — Он у тебя записан как “Никосия”.