Брачный приговор, или Любовь в стиле блюз

Семен что-то нечленораздельно пробурчал и замолк. Милле надоело слушать его пыхтение.

— Ну что ты там, умер?

— Я думаю, значит, существую! Не мешай!

Милла пожала плечами.

— Сеня, пошел ты!.. — не выдержала она.

— Да погоди! Я прикидываю: самому взяться или передать тебя в надежные руки. Э! — наконец сказал он. — Была не была! Завтра с утра дуй ко мне в студию. Послушаю, поговорим!

Снежинки вызвали неподдельное удивление у Миллы.

— Как же я по вам соскучилась, — проговорила она, подставив свое лицо первому робкому снегу. — Ведь только сентябрь. Надо же!.. И как это на Синэ-Лёко живут без снега?.. А так же, как в Москве обходятся без пальм и океанского бриза, — словно со стороны раздался ответ. Милла ошалело поморгала глазами, потом понимающе кивнула. — У меня раздвоение личности. Я теперь двуликая Милла. Одна — москвичка, другая — островитянка. И каждая имеет свой взгляд на одни и те же вещи. Но пугаться не стоит. Может, именно это и нужно, чтобы спеть песни острова так, чтобы их услышала и приняла Москва.

На входе в студию Миллу остановил охранник. Это поразило ее настолько, что она забыла, как ее зовут и к кому она пришла.

— Девушка, пройдите на улицу. Здесь нельзя находиться, — как сквозь сон долетали до нее слова.

Она вынула из сумки свой паспорт и протянула охраннику.

— Лиманова! — воскликнул тот. — А я вас не узнал. Но все равно, прежде я должен связаться с Семеном Михайловичем. — Пожалуйста, — любезно пропуская ее, через минуту говорил охранник. — Семен Михайлович ждет вас в студии звукозаписи. Второй этаж.

— Спасибо, это я еще помню, — невесело усмехнулась она.

Семен поднял руку и приветливо помахал Милле из-за стекла звукорежиссерской.

— Здравствуй! Здравствуй! — расцеловав ее, сказал он. — Рад, что ты вернулась. И что слухи оказались только слухами. Вчера позвонил кое-кому из наших, так не поверишь, никто не вспомнил, кто пустил утку о твоей гибели. Главное, все слышали, но когда попытались выявить первоисточник, поняли, что жизни не хватит. Один кивает на другого, и каждый уверяет, что он не говорил, а только слышал.

Милла махнула рукой. Присела на диван и вдруг ощутила страшную, свинцовую усталость. «Нет, не смогу здесь петь. Мелодии острова настолько живые, словно я их каждый раз впитывала из воздуха. Они здесь задохнутся, — обвела она взглядом звуконепроницаемые стены студии. — Это обстановка подходит только для искусственно созданных мелодий. Для игры разума, но не порывов души…»

— Что такое? — склонился к ней Семен. — Понятно, разница во времени. Ничего, сейчас кофейку и будет полный порядок.

Кто-то подошел и отвлек его. Милла поднялась с дивана, взяла свою куртку, гитару и пошла к двери.

«Что я скажу Тони?..» — растерянно думала она. Семен оглянулся, не найдя Миллы, воскликнул:

— Где Лиманова?

Его секретарша сорвалась с высокого табурета и помчалась в коридор.

— Милла! — завопила она, видя, что та сейчас завернет за угол. — Милла!

Лиманова оглянулась. Этого было достаточно, чтобы девушка подлетела к ней, схватила за руку и потянула за собой, приговаривая:

— Семен Михайлович ищет вас! Куда же вы? Вы что, уйти хотели?

Милла провела рукой по лбу, переспросила:

— Уйти?.. Ф-ух, конечно, нет! С чего вы взяли? Я кофе выпить хотела.

— Я вам принесу, не беспокойтесь.

«Ого! Раздвоение дает о себе знать. Островитянка сдрейфила, испугалась замкнутого пространства, но ничего, москвичка себя сейчас покажет!»

Она вернулась в студию, бросила куртку на диван, вынула из футляра гитару и прямиком направилась к табурету. Села. Настроила инструмент. Чуть вскинула голову и… мелодии острова нахлынули, словно сверкающие на солнце океанские волны.

Милла приложила ладонь к струнам, чтобы оборвать долгий звук последнего аккорда и испытующе взглянула на Семена.

Тот медленно поднялся с кресла. Глаза его горели.

— Если все удастся так, как я увидел, это будет цунами мелодий, которое захлестнет Москву.

Милла перевела дыхание.

— Значит, — на подъеме продолжал Семен, — я в три дня досниму девчонок и полностью займусь тобой. Надо будет сделать подстрочник некоторых песен. У меня есть отличный парень. Такие тексты напишет — закачаешься. Ну, Костя займется аранжировкой. Слушай, Милла, мы это развернем грандиозно. Клип, концерты в поддержку альбома. Да, а на какую сумму мы рассчитываем?

Милла рассмеялась, лукаво прищурив глаза.

— Ты мне скажи, сколько надо, а я тебе скажу, есть ли у меня.

Семен кашлянул, чтобы скрыть удивление.

— А ты там, на своем острове, случайно, школу бизнеса не окончила?

— Еще какую! Под руководством Тони.

— Ну-ну! Понятно!

«Как оказывается приятно и главное удобно ни от кого не зависеть, — думала Милла. — Но и тревожно. Теперь я понимаю, почему, продюсеры так неохотно расстаются с деньгами».

Зато к работе приступили почти тотчас. Не было извечного вопроса, кто даст деньги под проект. Не было нудных, с вымученными улыбками переговоров, деловых обедов, «случайных» встреч с потенциальными инвесторами. Не было бесконечно длительного ожидания, после которого что-то перегорает внутри.