Брачный реванш

Фагар прошептал несколько слов, и к ним спустилась деревянная платформа. Если бы Максис не знал, откуда она, он бы решил, что это подвязанная замаскированными канатами столешница, и ошибся бы. Платформа управлялась заклинанием мага-хранителя, и только она могла доставить гостя библиотеки к нужной книге. Дозваться платформы и значило открыть библиотеку привратников.

— Что будем искать? — ухмыляясь, поинтересовался Фагар, когда они оба взошли на деревянную столешницу.

Максис молча вытащил лист с зарисовкой и, развернув, показал его собеседнику.

— Сосуд, — прошептал маг-хранитель. — Давненько не попадались…

— Хочу найти, как уничтожить связанные врата до того, как они отроются, — Максис посмотрел на собеседника и облизнул пересохшие от волнения губы: — Хочу сохранить жизнь сосуду.

— Ты знаешь, это почти невозможно, — нахмурился, собирая нитку бровей воедино, Фагар. — Чем-то придется жертвовать… Скорее всего, собой.

— И тем не менее, я хочу знать.

Фагар кивнул и, неестественно запрокинув голову назад, зашептал бессвязные слова. Сначала тихо, а потом все громче, пока не перешел на крик. Закрутился бешеным веретеном, смиряя голос, пока снова не перешел на невнятный шепот. Платформа дернулась, книги вокруг пришли в движение. Максис усмехнулся привычному ходу вещей: сейчас все нужные тома соберутся на одном из стеллажей, и платформа доставит их туда.

Подлетели. Фагар, закончивший заклинание, ухмыльнулся собеседнику.

— Пойду, сопровождать тебя нет смысла. Разберешься сам. Зайдешь ко мне, как закончишь. Выпьем по стаканчику. Расскажешь, с чего вдруг такая прыть и рвение.

Максис кивнул. Конечно, расскажет. Доверял Фагару как самому себе: приятель и никогда не отказывал в помощи, и знал такие вещи, о которых некоторые привратники и не догадывались даже.

Библиотекарь шагнул за пределы платформы, и тут же от той, на которой стоял Максис, отделился кусок и подлез Фагару под ноги, не давая упасть.

— Сделай одолжение, — наместник посмотрел в глаза магу-хранителю, — не рассказывай Русовусу, что я был здесь. Мне сейчас общаться с ним не с руки: затребует отчет о жене, а я не продвинулся никуда.

— Буду нем как рыба! — заверил Фагар.

— Спасибо! — горячо поблагодарил Максис.

— Пригласишь на день рождения старшего Сотхаса-Лароя, — усмехнулся маг-хранитель и направил свою платформу к выходу.

Максис остался один. Вздохнул и взялся за изучение книг. Он штудировал том за томом без перерывов, не отвлекаясь ни на вид за окном, ни на соседние стеллажи. Попадались знакомые с юности фолианты — много лет назад они вызывали священный трепет, сейчас стали скорее источником мудрости, инструментом в руках умелого мага. Приходили и свежие свитки, еще хрустящие и, казалось, пахнущие чернилами, но увы, ничего нового в себе не содержащие. Пролистал все, что предложила библиотека, и пришел к неутешительному выводу: не жертвуя дополнительно кем-то еще, кроме Лекаты, закрытые врата не уничтожить. Но их открытие будет стоить женушке жизни… Последней возможностью спасти супругу осталась попытка ударить первыми. Разорвать ее связь с вратами. Существовали лишь две загвоздки: нужно было найти человека, заключившего сделку, чтобы отменить договор, и расправиться с духом переходов. И если как сделать второе, Максис представлял, то как искать виновника несчастий Лекаты, даже в голову не приходило.

Наместник грустно ухмыльнулся и покачал головой. При таком раскладе надо было поспешить с маленькими Сотхасами, не ровен час Леката погибнет и начнется закат королевства, как его обещает пророчество.

Глава десятая

Леката не стала дожидаться завтрака: ближе к обеду день обещал много суеты, а до него надо было успеть кое-что. Перехватила хлеба с сыром и отправилась на стройку. В рассветной тишине идти по пустырю в одиночестве было страшновато, постоянно казалось: кто-то топает следом и протягивает к ней свои потные лапы. Ускорила шаг. За три с лишним дня плохие воспоминания еще не успели отступить, но Леката запретила себе бояться. В конце концов, нельзя же вечность трястись из-за перепивших скотов!

Убедилась, что у школы магов-привратников все идет своим чередом, и отправилась на рынок за отваром. Успела к открытию — торговцы уже разложили товар, но зазывать в лавки не спешили, лишь вяло топтались за прилавками. В воздухе еще витала утренняя прохлада, однако от запахов Лекате становилось не по себе: то ли из-за безветрия, то ли из-за ночного дождя они усилились и раздражали нос чуть ли не до тошноты.

Проигрывая в борьбе подступающей дурноте, Леката подошла к заветному сердечку вместо вывески. Дверь в лавку оказалась закрыта. Дернула ручку сильнее, но та не подалась.

— Не трудись, госпожа, — отозвался толстый торговец из лавки с травами напротив. — Захворала хозяйка, а дочка ее родила позавчера, некому тут крутиться. Дня через три приходи.

Леката поблагодарила и поспешила убраться восвояси. Через три дня, так через три дня, время еще есть.