Брачный реванш

— Вы знаете мою преданность короне, — поклонился наместник, — сделаю все возможное и невозможное.

Красноречиво взял супругу под локоток. У Лекаты мгновенно пересохло в горле: отчего-то показалась самой себе породистой гончей или племенной кобылой, которую обсуждают покупатель и продавец перед сделкой. Посмотрела на мужа, но его лицо ничего не выражало: равнодушная светская маска.

Дядя пригласил к столу. Подавали много вкусностей: сладостей, орехов и даже фруктов, но Леката не чувствовала вкуса, она никак не могла отделаться от мысли, что зря доверилась Максису, похоже, милость короля для него важнее всего. В разговоре почти не участвовала, на едва заметные прикосновения ноги мужа тоже не реагировала. Наконец, чаепитие подошло к концу и дядя поспешил проводить дорогого гостя.

На выходе из столовой Лекату ждал «одинаковый» с документом-подтверждением личности и слуга с небольшим деревянным ящиком. Максис принял груз и потащил его в комнату супруги. Не стала возражать. Общаться с дядей не хотелось, еще болела давняя рана, а времени до ужина оставалось как раз достаточно, чтобы ознакомиться с содержимым добычи. Супруг поставил ящик на туалетный столик, впустил Лекату в комнату и запер дверь. Обнял склонившуюся над столиком жену со спины и поцеловал в шею.

— Макс, — выдохнула Леката, — если ты это делаешь только потому, что просил король, то не нужно. Лишнее.

— Вот уж нет, — возразил наместник, прижимаясь сильнее. Снова окуная в аромат гвоздики с можжевеловым нотками. — Не думаю, что Русовус может приказывать и ему тоже.

Леката вздохнула и покачала головой. Того и гляди, муж опять отвлечет от дел.

— Не знаю, можно ли доверять тебе… — прошептала она еле слышно. — Ты так лебезил перед ним.

В зеркале Леката увидела, как Максис закатил глаза. Щелкнул пальцами и прошептал несколько слов. Восемь светящихся шариков, небольших, с кулак взрослого мужчины, поднялись над его головой и тут же разбежались по разным частям комнаты, окружая невидимым полем.

— Чтобы нас не слышали, — пояснил невозмутимо. Поймал взгляд супруги в зеркале: — Не сходи с ума, Леката. Русовус — король, причем не самый честный, перед ним все лебезят. А нам с тобой важно, чтобы Русовус ничего не заподозрил. Важно, чтобы он верил: супруги Ларой заняты друг другом.

— С чего это? — нахмурилась Леката. Такой глупой и несообразительной она давно себя не чувствовала. Хотелось разрыдаться от бессилия. Высвободилась из объятий и уселась на стул. — Ничего не понимаю, Макс. А ты не объясняешь.

— Как я могу объяснить, если у меня одни предположения?

— Хорошо, расскажи о них, — Леката покачала головой. — Лучше, чем ничего.

— Чаще всего врата открывают, чтобы воскресить мертвых, — Максис уселся рядом с ящиком на туалетный столик. — А когда приносишь первую жертву, желательно сразу же указать духу сосуд, в идеале он должен присутствовать при смерти договорной жертвы. Сначала я думал, это Карлин приспособил ребенка, чтобы воскресить семью, но потом понял, что знак появился раньше, чем ты познакомилась с наставником, и тогда я вспомнил о тетушке Талисме. Твой дядя в ней души не чаял. Опять же, он знал время казни Элиора Сотхаса, а над тобой и вовсе имел абсолютную власть.

— Но дядя далек от магии… — покачала головой Леката.

— Вот! — кивнул Максис. — Тоже об этом подумал. Они частенько кутили с моим отцом, и я ни разу не видел, чтобы Герад хотя бы интересовался вратами. Тогда-то и вспомнил о Русовусе. Король — маг-привратник, он мог провернуть это с легкостью, а тетку мою любил до неприличия. Бабка-то его на дух не переносила, но к девочке он наведывался частенько. К тому же Изотий всю юность жаловался, что отец считает его мать недостойной шлюхой, которую поимел по пьяной лавочке. Так что, вполне возможно, Русовус считал Талисму более достойным кандидатом на корону.

Максис вздохнул и наклонился поцеловать супругу в макушку.

— Тогда понятно, чего ради он заявился сюда, убедиться, что я — это я, — прошептала Леката. — И почему не тронул семейного состояния. Нужна была гарантия, что вернусь. Хотя бы за наследством.

— Остается одно «но», — покачал головой Максис. — Русовус верит в пророчество и не станет разбрасываться последним Сотхасом. Дети — это, конечно, хорошо, но пока ты забеременеешь и выносишь дитя, могут создаться врата, и останется король и без тебя, и без маленьких Сотхасов.

— А если он знает, что я не последний Сотхас? — Леката облизнула пересохшие губы.

— У твоего отца безупречная репутация, — возразил наместник.

— И все-таки?

— Тогда дело плохо, — выдохнул Максис. — Русовус — опытный и сильный маг, почти никогда не ошибается. К тому же нам его достать практически невозможно. Он король.

Леката посмотрела мужу в глаза, тяжело проглотила застрявший в горле ком. Получается, она умрет, и ничего нельзя с этим сделать? Уперлась лбом в ящик и разразилась рыданиями.

Глава четырнадцатая

Максис шумно вздохнул и погладил Лекату по голове. Вытащил ее из-за столика и усадил на кровать. Обнял, подставляя грудь для рыданий и предлагая спрятаться рядом с собой от остального мира.