Брачный реванш

— Я хочу, — потер лицо ладонями. — Знаю, этого недостаточно, но надеюсь, мое мнение что-нибудь да значит, — вздохнул и заключил Лекату в объятия, возвращая ее в вязкое, отнимающее разум тепло. — В тот вечер я поступил омерзительно, и даже то, что не знал про порошок, меня не извиняет, про вино-то был в курсе. Готов просить прощения тысячу раз, но приди ко мне сейчас какой-нибудь дух и предложи откатить время и переиграть, я бы его прогнал.

— Почему? — еле выдавила Леката, показалось, что язык прилип к небу и ворочается с трудом. Она и не думала, что Максис чувствует себя виноватым.

— Почему? — усмехнулся он. Сжал супругу крепче. — Потому что до того вечера у меня не было никого, а теперь есть красавица-жена и скоро появится ребенок, — шумно вздохнул. — Надеюсь, что появится.

Леката тяжело проглотила застрявший в горле ком.

— Я ни в чем не уверена, Макс. Будто по болоту иду, каждый шаг кажется последним. Страшно.

— Разберемся, ты не одна, — наместник поцеловал ее в шею и поднялся с кровати. Подошел к стулу с одеждой и начал облачаться. — Вчера вечером привезли платье для сегодняшнего торжества. Тюлетта просила померить с утра, если что, она придет и подгонит его днем. Висит в соседней комнате. У меня дела сейчас, ты приводи себя в порядок и спускайся в столовую, тоже приду к завтраку. Есть разговор.

— Хорошо, — улыбнулась Леката. Все-таки супруг был неплох и одетым, и раздетым, а вот полуголым выглядел забавно. Напоминал потрепанного воробышка, которого хочется сжать в ладонях и погладить по голове. Куда только пропадал его строгий напыщенный вид?

Максис покончил с вещами и подошел еще раз поцеловать жену. Нежно коснулся губ и, приподняв за подбородок, впился в нее взглядом.

— Я безумно счастлив, что госпожой Ларой оказалась ты. Запомни это, пожалуйста.

Поцеловала мужа в ответ. Он улыбнулся и вышел из комнаты. Леката осталась одна. Снова посмотрела вокруг. Прямо под стулом, где висела одежда Максиса, валялась сложенная вчетверо бумага. Сама не понимая отчего решив, что это предназначенная ей записка, подняла листок с пола и развернула.

«Молю о встрече, — гласил текст, — изнываю от тоски. Ты всегда был добр ко мне, пожалей и в этот раз. Клянусь жизнью, твой денежный мешок никогда ничего не узнает. Вечно твоя М».

Леката хмыкнула и покачала головой. Так, оказывается, все дело в доброте… Пожала плечами. К вниманию других женщин к ее мужчине она привыкла еще с Браном, но тот оправдывался ее неприступностью. У Максиса такой роскоши не водится, он получил жену быстро, придется придумывать другую отговорку. Положила записку на стол, пусть разбирается сам, в конце концов, неважно, что о супруге думают другие женщины, важно, что супруг думает о них.

Вошла в соседнюю комнату, приняла приготовленную ванну и примерила платье. Тюлетта действительно сотворила чудесную вещь. Да еще и превосходно сидящую. Нежная воздушная почти прозрачная голубая ткань в несколько слоев, густое кружево на рукавах и подоле, глубокое декольте. Леката покрутилась у зеркала, любуясь. Отчего-то почувствовала себя маленькой девочкой, которой папа привез подарок из дальней поездки. Хотелось прыгать и хлопать в ладоши. На большом приеме в честь свадьбы Курта будет полно разодетых дам, но и она тоже не ударит в грязь лицом. Глядишь, о Максисе перестанут говорить с сочувствием. Понятно: он женился на деньгах, но и отрицать, что госпожа Ларой хороша сама по себе, тоже нельзя. Вздохнула, отмахиваясь от мыслей о косых взглядах гостей. Как бы там ни было, Элиор Сотхас был достойным человеком, и его дочь — представитель двух очень приличных семейств. Всем недовольным, так или иначе, придется соблюдать этикет.

Еще раз посмотрела в зеркало. Платье отменное! Жаль только, вырез на спине открывает переставший исчезать знак, но эту ерунду спрячет прическа. Повернулась боком, пытаясь рассмотреть метку. Никогда не верила ни в сглаз, ни в проклятья, ни в магию, все казалось бредом, баловством, сказкой. А теперь и в своей реальности сомневалась, никак не получалось свыкнуться с происходящим. Махнула рукой. Если постоянно думать об этом, можно свихнуться.

Скинула платье, облачилась в будничную одежду и вышла через спальню Максиса. На подходе к столовой услышала голоса: Карлин о чем-то оживленно спорил с наместником. Не стала вслушиваться, поспешила присоединиться. Не ровен час наговорят друг другу глупостей, а ей потом играть в миротворца.

Глава шестнадцатая

В столовой пахло кипяченым молоком и вишней: кормили кашей с сушеными ягодами. Сквозь окна заглядывало любопытное почти летнее солнце. Максис сидел за чистой тарелкой, вероятно, дожидался жену, а Карлин уже заканчивал трапезу. Выглядел наставник неважно: губы высохли, глаза лихорадочно блестели и слезились, а нос покраснел; судя по всему, и чувствовал себя архитектор также плохо.

— Дело ваше, Карлин, но я бы послал за лекарем, — спокойно и твердо настаивал наместник, — чем дольше тянете, тем сложнее потом выздоравливать.