Брачный сезон, или Эксперименты с женой

- У меня еще полчаса до работы. Может, посидим где-нибудь?

Глава 18

Леди начинают

Такого поворота я никак не ожидал. Хорошо ей говорить "посидим"! И я бы "посидел" с удовольствием, да только... Известно что.

Мы вышли из музея и пошли вверх по улице.

- Тут до моей работы рукой подать, - щебетала Мария. - Так что, если нам встретится какое-нибудь тепленькое местечко, мы обязательно туда заглянем. Ты не против?

- Какие проблемы, - неуверенно пробормотал я.

Еще как против! Если бы ты работала где-нибудь на нефтяной вышке в Сибири, и то было бы лучше. Я бы даже согласился проводить тебя пешком. Хотя с Сибирью и нефтяными вышками у меня связаны не самые приятные воспоминания.

Как-то раз меня послали в командировку. Изредка с учителями такое случается. Я поехал обмениваться опытом с педагогами прибайкальской станции Лена.

Еще в поезде - а ехал я суток четверо - я познакомился с веселой и отважной девушкой Ниной. Она пила неразбавленный спирт, объясняя эту склонность особенностями своей профессии.

- Кем же ты работаешь? - поинтересовался я на вторые сутки пути.

- Крановщицей. На башенном кране... У нас строительство ого-го какое!

Выяснилось, что "ого-го" как раз там, куда еду я. То есть на станции Лена. Хорошо это звучало: "Нина из Лены"!

Но вот мы приехали, расцеловались, и я, подхватив чемодан, отправился разыскивать школу, где мне предстояла встреча с местными знаменитыми педагогами.

После долгих поисков я набрел на какой-то барак. Это и была школа. "Педагогами" же оказалась старенькая учительница, которая вела в школьном бараке все предметы, какие только можно выдумать. До восьмого класса включительно. Видимо, меня послали затем, чтобы я хорошенько выяснил, как старушке удается подобная многопрофильность.

Обменявшись опытом, я поинтересовался, где меня разместят. Старушка ответила, что она сама пока ночует в школе. Так что мне еще предстояло искать жилье.

И тут я, к своей радости, вспомнил о Нине. Может, она меня приютит? Подхватив чемоданчик, я направился к близлежащей стройке. Впрочем, стройка оказалась единственной в этом городке алкоголиков и металлургов.

- Извините, - остановил я первого же попавшегося человека в оранжевой каске, - а Нина не здесь работает?

Человек очнулся от своих дум и посмотрел на меня.

- У нас тут Нинок как собак нерезаных. Тебе какую?

- Она на кране работает...

Касконосец посмотрел на меня еще более недоуменно.

- Так у нас тут и кранов до едрени фени! - он широким взмахом окинул строительство. - Тебе какой? Башенный?

На это мне нечего было ответить. Наступала ночь. Пришлось обходить каждый кран и глупо орать вверх:

- Ни-и-на!

На этот призыв с высоты из поднебесной будочки неизменно высовывалось женское лицо. У пятого по счету крана я, задрав голову, наконец углядел красные щеки "моей" Нины. Она тоже узнала меня и через минуту, ловко спустившись с головокружительной высоты, очутилась рядом.

Крановщица гостеприимно отвела меня в столовую, где я принялся остервенело набивать брюхо макаронами. Кучка мужичков у окна заинтересованно изучала затрепанный "Спид-Инфо".

- Нинка, - обратился к моей спасительнице один из них, - у тебя ОРГАЗЬМ есть?

- Да, наверно, ребята куда-то закинули, - беззаботно отозвалась она, решив, что это какая-то деталь башенного крана.

Мужики загоготали. Я же пытался придумать, как бы половчее спросить у Нины насчет ночлега.

Мы вышли на улицу, и я решился. Вопреки моим ожиданиям, крановщица не усмотрела в этой просьбе никакого криминала.

- Я-то в общежитии живу, а там одни девчонки. Но ты можешь на кране переночевать. В кабине. Высоты-то не боишься?

- Да вроде нет...

Надо ли описывать, каких душевных и физических сил стоило мне восхождение на башенный кран. Но вот я оказался наверху. Хозяйка апартаментов заперла дверь снаружи и сказала:

- Утром я тебя отопру. У нас тут с этим строго.

Как только ее фигурка растворилась внизу во мраке, мне отчаянно захотелось справить нужду. Вот, собственно, и все. Когда утром в замке заскрежетал ключ, я чуть было не вывалился наружу. С трудом преодолев спуск, измученный бессонной ночью, я бросился прочь от крана, даже не поблагодарив Нину. Едва мои ноги коснулись благословенной сибирской земли, я, петляя как заяц, понесся вон со стройки. В тот же вечер я уехал домой. Нину я больше не видел. А высоты с тех пор боюсь отчаянно.

Тем временем мы с Марией оказались у небольшого зданьица. На дверях значилось:

Кафе "Оладьи"

"Вот он, час моего позора", - подумал я, перекатывая в кармане мелочь.

- Может, найдем что-нибудь другое? - в моем голосе сквозила надежда.

- Ты не любишь оладьи? - изумилась мадам Еписеева.

- Да, в общем, нет.

- Ну там, наверное, найдется что-нибудь еще.

Я нехотя поплелся вслед за Машей.

Мы встали в очередь, неумолимо двигавшуюся к прилавку. До развязки оставалось два человека. Если бы со мной была Катька, то с ней таких проблем не возникло бы. А тут - почти незнакомая женщина. Стыдно как-то.

Подошла наша очередь. Я не выдержал и пропищал:

- Маша, у меня денег-то немного, - и нагло добавил: - С собой.

Мария слегка повела плечами, а потом невозмутимо сказала буфетчице: