Брачный сезон. Не позвать ли нам Дживса?

– Да? Он вам рассказывал? – со свойственной ему тактичностью подхватил он. – Надеюсь, вы ему не поверили?

Миссис Спотсворт насторожилась. Ей послышался в его словах выпад против того, кого она любила.

– Как вы сказали, сэр Родерик?

– Ужасный лгун этот Биггар.

– Почему вы так думаете, сэр Родерик?

– Да вот припомнил все эти басни, что он рассказывал вчера за ужином.

– Его рассказы были совершенно правдивы.

– Какое там! – бойко возразил Рори. – Не позволяйте ему заговаривать вам зубы, дорогая миссис Как-вас-там. Все эти парни, которые жили на Востоке, все как один – феноменальные врали. Кажется, это результат действия ультрафиолетовых лучей. Они там ходят без тропических шлемов, и солнце перегревает им головы. Мне говорили знающие люди. Один часто захаживал ко мне, когда я служил в отделе «Ружья, револьверы и патроны», и мы с ним сдружились. Раз под вечер, в подпитии, он меня предостерег, чтобы я не верил ни единому их слову. «Посмотрите на меня, – говорит, – слышали вы от кого-нибудь еще такие небылицы, как я рассказываю? Да я с детства не произнес ни слова правды. Но восточнее Суэца вообще такие нравы, что меня там за правдивость прозвали Джордж Вашингтон».

– Кофе сервирован в гостиной, милорд, – провозгласил Дживс, своевременно и тактично вмешавшись и тем предотвратив назревавший, судя по блеску в глазах миссис Спотсворт, неприличный скандал.

Билл потянулся за гостями в соседнюю комнату, ощущая все возрастающую тоску и тревогу. Казалось бы, хуже, чем сейчас у него на душе, просто не могло быть, но, однако же, после слов Рори стало еще во сто крат тяжелее. Он опустился в кресло, принял из рук Дживса чашку с кофием, плеснув на брюки, а к стае стервятников, терзающих ему сердце, прибавился еще один: вдруг рассказ капитана Биггара о происхождении подвески – ложь? Если так, страшно подумать, что он натворил, во что ввязался…

Как сквозь сон, Билл видел, что Рори и Моника собрали все утренние газеты и уселись над ними с озабоченными лицами. Подходит последний срок. Меньше чем через час начнется забег, и если ставить, то решать надо сейчас.

– «Ипподромные известия», – объявила Моника, призывая к вниманию всех присутствующих. – Что пишут в «Ипподромных известиях», Рори?

Рори неторопливо и тщательно просмотрел газету.

– Все больше про результаты скачек в Ньюмаркете. Полнейшая чушь, разумеется. По Ньюмаркету ни о чем судить нельзя, слишком много неизвестных. Если кто хочет знать мое мнение, то я лично не вижу никого, кто мог бы побить Мисс Тадж-Махал. У них в конюшне одни кобылы, а этим решается все. Жеребцы не идут с кобылами ни в какое сравнение.

– Приятно слышать, что ты хоть и с опозданием, но отдаешь должное моему полу.

– Да, решено, я свои два фунта намерен поставить на Мисс Тадж-Махал.

– Тем самым для меня Тадж-Махал исключается. Стоит тебе на кого-нибудь поставить, и это животное сразу начинает пятиться назад. Помнишь, как было на собачьих бегах?

Рори был вынужден с ней в этом согласиться.

– Действительно, в тот раз моя кандидатура себя не оправдала, – признал он. – Но ведь когда на собаку выпускают живого кролика, знаешь, как это может ее испугать? Тадж-Махал получает мои два кровных.

– А я думала, ты выбрал Риторику.

– Риторика – это аутсайдер, на всякий случай. На нее десять шиллингов.

– А вот еще одна подсказка: Эскалатор.

– Эскалатор?

– Ведь «Харридж», по-моему, – первый универмаг, установивший у себя эскалаторы.

– Точно! И мы выиграли первенство. Наш безопасный сход со ступенек обеспечил нам преимущество в три секунды. На Оксфорд-стрит все просто позеленели от зависти. Надо будет приглядеться к этому Эскалатору.

– На нем скачет Лестер Пиггот.

– Да? Тогда вопрос решен. У нас есть Л. Пиггот в отделе «Кофры, сумки и чемоданы», отличный малый. Правда Л. у него – сокращение от «Ланселота», но все равно это хороший знак.

Моника подняла голову и взглянула на миссис Спотсворт:

– Вы, наверно, находите, что мы сумасшедшие, Розалинда?

Миссис Спотсворт снисходительно улыбнулась:

– Ну что вы, милая, конечно, нет. Вы напомнили мне прошлое с мистером Бессемером. Состязания – это все, что его в жизни интересовало. Это вы скачки Дерби так живо обсуждаете?

– Да, маленькое развлечение раз в году. Много мы не ставим, не имеем на это средств. В нашем положении приходится считать пенсы.

– Неукоснительно, – подтвердил Рори. И тут же хихикнул, потому что ему в голову пришла забавная мысль. – Я подумал, – поспешил он объяснить гостье, – что надо бы мне вчера оставить у себя вашу подвеску, которую я подобрал в траве, отправиться в Лондон, заложить ее и на вырученные деньги… Что ты говоришь, старина?

Билл сглотнул.

– Ничего.

– А мне показалось, что ты что-то сказал.

– Икнул просто.

– Имеешь полное право, – отозвался Рори. – Если человек не может икнуть в своем доме, в чьем же доме ему тогда икать? Итак, возвращаясь к обсуждаемому вопросу, два фунта на Мисс Тадж-Махал. И десять шиллингов на Эскалатора, мало ли что. Пойду дам телеграмму. Однако постойте. – Он остановился у порога. – Разумно ли принимать такое ответственное решение, не посоветовавшись с Дживсом?