Брачный сезон в Уинчестере

— Ты полагаешь, она придёт навестить несчастного больного страдальца или клюнет на бриллианты? — усмехнулся Лоренс.

— Всё зависит от того, как ты сыграешь свою роль. «Удильщику всего милее видеть, как рыбка с золотыми плавниками вод рассекает серебро, чтоб жадно коварную приманку проглотить…» Ей нужно подыскать мужа до конца сезона, доход её, мать говорит, ничтожен, так что, на что-нибудь да клюнет, а возможно — на всё сразу.

— А где ты возьмёшь камни? Неужто раскошелишься?

— Как же… возьму у матери на время. Если всё продумаем правильно — из дома они не уйдут. Главное, сделать так, чтобы она пришла.

— Пусть так, но что дальше?

— А вот тут-то ты пригодишься сугубо. Понаблюдаешь за ней, как только заметишь, что она явилась — подбей Салливана и Лавертона зайти ко мне на партию в вист…

— Почему их?

— Салливан — тупица, но именно такому поверят: Сирил просто неспособен ничего выдумать. Лавертон, даже если расскажет об увиденном ужасе только своей мамаше — большего не потребуется.

— Но почему — вист? Ты же болен… Я скажу, что тебе недужится, и мы должны тебя проведать.

— Да ври, что хочешь. Я предупрежу лакея, он пропустит вас. Нет, я вообще отпущу его на вечер. Заваливайте в спальню. Только, Бога ради, не сразу, как заметишь, что она пришла — дай мне часок на забавы. Постой. Я посвечу в окно — тебе же видно будет из окна гостиной?

Дом Иствудов находился на Грейт-стрит, неподалеку, и окно спальни мистера Тэлбота, выходившей на Соборную улицу, было видно из гостиной Лоренса. Но план этот не устроил мистера Иствуда. Не может же он сидеть в гостиной с Салливаном и Лавертоном и не спускать глаз с окна? Мистер Тэлбот согласился. Это верно. Что же делать? О, да он просто распахнет окно, сказав красотке, что в комнате стало душно! А предварительно натопит… Заметить распахнутое окно проще, чем свет свечи. Мистер Иствуд кивнул. Отменно задумано. Лоренс ничем не рисковал. Всё, что нужно — пригласить к себе Сирила и Джона, развлекать часок, угостить кларетом и портером, а потом предложить навестить Вивьена. Но придёт ли красотка?

* * *

Услышав сообщение мистера Иствуда о том, что её поклонник, несмотря на все попытки забыть её и исцелиться от иссушающей страсти, слёг в лихорадочной горячке с полным нервным истощением и, возможно, не протянет и нескольких дней, хоть врач и старался обнадежить родных и посоветовал убитой горем матери Вивьена срочно выехать в Лондон для консультации с тамошними светилами, леди Радстон промолчала. Но когда мистер Иствуд добавил, что робкий юноша так страдает, что не мог решиться даже на то, чтобы преподнести ей, зная её скромность и добродетель, бриллиантовые серьги и колье, она затрепетала.

Миссис Тэлбот действительно уже несколько дней не показывалась в свете, уехав в имение, и это подтверждало слова Иствуда. Что до сестры, которая уже два дня жила в доме Сейвари, то перед ней Вивьен заранее разыграл маленький спектакль, уверив, что в последнее время плохо спит, чувствует себя совершенно разбитым и больным. Эннабел вовсе не хотелось покидать Глэдис, но брат заверил её, что в этом и нет необходимости — он знает её заботливость и доброту, но врач просто рекомендовал ему покой. В итоге, когда леди Радстон, не доверяя словам Иствуда о болезни Вивьена, спросила об этом Эннабел, та тоже ответила, что брат жаловался на плохое самочувствие, и у него даже был врач.

Сомнений больше не было, хотя любая, более разумная и менее самонадеянная особа несколько усомнилась бы, как ей удалось свести с ума молодого человека, твердя ему о добродетели? Но леди Софи, искренне считая себя неотразимой, об этом не задумалась. С началом вдовства леди Радстон пришлось отказаться от многих атрибутов своего положения. В их числе была и карета, ибо содержать лошадей было теперь не по карману. Она решила нанять на этот вечер экипаж, но по зрелом размышлении решила наведаться к влюбленному юноше под покровом темноты пешком, и днём мистер Тэлбот получил записку от неизвестной особы, известившей его, что его навестят около одиннадцати вечера.

Получив это известие, Вивьен вызвал лакея. Ему действительно кое-что нужно было сделать по поручению матери.

— Брук, вы поедете сейчас к двоюродному брату моей матери, мистеру Форинту, он очень тяжело болен, и осведомитесь о его самочувствии.

Лакей уехал. Вивьен же поторопился известить Лоренса о грядущем визите леди Радстон, и Иствуд тут же отправил приглашение Салливану и Лавертону, а так как никто из них не был никуда приглашён, оба они вечером обещали быть в гостиной Иствуда.

Между тем, вернулся Брук.

— Вы спросили, как себя чувствует несчастный мистер Форинт?

— Да, мистер Тэлбот.