Брачный сезон в Уинчестере

Удивительно. В нём были большие способности, Монтэгю знал их в себе и обиделся бы, если бы услышал, что он не способен на что-то, но теперь он стал понимать, что честь — это, по сути, и есть неспособность — неспособность мириться с грязью в себе, неспособность унизить своё достоинство, неспособность на подлость. Неспособность, которая делает честь её обладателю.

Ладно, он начнет всё заново. Хватит с него мерзостей. Новая жизнь в Лондоне. Он приложит все силы, уйдёт в работу. Возможно, ему удастся за несколько лет сделать себе имя. Монтэгю вздохнул. А зачем это всё? Сердце стучало глухо и ровно. Из души ушли напряжение и жар любви, оставив руины и выжженную землю. Но ожоги болели даже при мысленном прикосновении к ним. Чтобы отвлечься от размышлений, становящихся всё более неприятными, Джулиан вернулся в спальню и взял письмо отца. В прошлый раз он не мог удержаться, чтобы не похвалиться в письме успехами Кэт. Однако, боясь сглазить удачу, сообщил лишь, что, вполне возможно, что Кэтрин скоро будет просватана, и выразил мнение, что отцу лучше всего приехать в город. Теперь в ответном письме сэр Этьен писал, что приехать не может и просил его вместе с Кэт навестить брата — он болен. Джулиан ничего не понимал. Сейчас, в разгар сезона, увезти Кэтрин в деревню? Что с Томасом, чёрт возьми? Что может случиться с двадцатишестилетним мужчиной? Бред какой-то. В любом случае — Кэт должна быть на балу у Чилтонов. А после их званого обеда надо дать свой. Может, и в самом деле, потом съездить в имение?

Монтэгю не был там с семнадцати лет.

* * *

Когда девицы возвращались домой, мисс Энн заметила, что мистер Монтэгю показался ей весьма милым человеком. В нём чувствуется не только аристократизм, но и большое личное обаяние. Ему идёт небритость…

— Почему ты рисовала его таким чудовищем?

Мисс Кора промолчала. Но не потому, что не согласилась с подругой, а потому, что неожиданно почувствовала укол ревности. Не влюбилась ли в него Энн? У неё немало для того оснований, ведь он спас её честь да и судьбу, пожалуй. Странно — ещё совсем недавно Кора нисколько не возражала бы, если бы мистер Монтэгю бесследно исчез из Уинчестера, провалился бы в тартарары, и, наверное, даже не заметила бы его отсутствия. Но теперь, когда она вполне осознала свои чувства к нему, мистер Джулиан Монтэгю, в качестве спасителя подруги от бесчестья, как человек, в котором сам виконт Шелдон отметил и ум, и честь, и мужество, и нежность, а главное, как… мужчина — нравился ей. То, о чём сказал сэр Чилтон и чего не отрицал и Шелдон… Кора поморщилась, но неожиданно улыбнулась. Раньше она просто не задумывалась об этом. Глупо было и ожидать, что любитель приключений окажется строгим моралистом и воплощением нравственности! Любимые ею корсары и разбойники были благородны, но ни один из них никогда не был монахом! Чего она хотела, в самом-то деле?

Кора снова вспомнила его налитые мощью плечи… Всё в её душе перевернулось — и то, чему раньше в её глазах не было оправданий, теперь выглядело вполне естественно и простительно. Ну, да, несколько распущен, повеса и авантюрист. Но сколько в нём силы, ума, благородства! А как находчив, как мгновенно принимает решения! Как красив и мужественен! Кора снова любила его и страстно хотела считать его достойным своей любви, и потому — склонна была к милосердию и всепрощению.

При этом мисс Иствуд не могла не заметить, что мистер Монтэгю охладел к ней: она не подметила ни одного взгляда или слова, которые говорили бы о былой влюблённости. Даже в ответ на её улыбки Монтэгю держался теперь отстранённо и холодно. А ведь раньше один её взгляд приводил его в трепет. Кора погрустнела, прикрыла глаза, представила Монтэгю — резкий профиль, тёмные волосы, выразительные тёмно-синие глаза.

Неужели она потеряла его сердце? Именно сейчас, когда её душа открылась для его любви?

* * *

Между тем, мистер Кемптон, человек, как мы имели возможность убедиться, весьма неглупый, полностью поверил дураку-кучеру и сильно усомнился в правдивости слов умного господина Монтэгю. В похвалу прозорливости мисс Иствуд следует сказать, что, как она и предвидела, Арчибальд не замедлил нанести визит своей тёще, леди Френсис Холдейн.

Выслушав зятя, леди Фанни полностью согласилась с его выводами. «Разумеется, от Иствуда глупо ждать признаний. Независимо от того, пострадала или спаслась мисс Гилмор, она ни в чём не признается, мисс Иствуд не пожелает положить пятно на семейство. Монтэгю будет до конца строить из себя рыцаря. Ничего ты тут, Арчи, не добьёшься. Мне, по правде сказать, кажется, что всё обошлось, иначе Иствуд не лежал бы с пробитой головой, а девицы не вели бы себя как ни в чём не бывало. Но за Иствудом я на твоём месте приглядывала бы…»