Брадобрей для Старика Хоттабыча

— Платье? Две тысячи евро. В Милане купила, — машинально честно ответила Яна, и женщина зависла.

— Это же прошлогодняя коллекция! — пошутил Иван Демидович. — Такое уже не носят!

— Ты бы помолчал, — зыркнула на него Яна и пояснила: — Парень мой мне купил в дорогом магазине за очень большие деньги. Это очень качественное, модное платье из натурального шёлка. Сейчас, конечно, не видно, оно грязное, но когда отстирается, то вы увидите, какой у ткани божественный глянцевый блеск. Между прочим, это очень прочный материал.

— Ты ей еще про тутовый шелкопряд расскажи, — усмехнулся Иван Демидович и повернулся к бомжихе. — Секрет изготовления шёлка долгое время был известен только в Китае. В наше время натуральный шёлк считается предметом роскоши.

Бомжиха тяжело вздохнула.

— Я, между прочим, в прошлом учительница биологии и про тутовый шелкопряд знаю побольше вашего. Вот послушайте легенду. — Татьяна Павловна примостилась на какую-то корягу. — Легенда гласит, что невзрачная светленькая бабочка появилась в Китае за три тысячелетия до Рождества Христова. Она питалась листьями тутового дерева и поэтому получила такое название. Хуан-Ди, Жёлтый император, пил чай со своей супругой в тени тутового дерева. В чашку императрицы упал кокон бабочки. Она осторожно достала его. Под воздействием тепла и влаги волокна разошлись. Императрица поразилась красоте нити и соткала из нее первую шёлковую ткань…

— Вот всё, что я нашёл, — прервал ее мужской голос. Славик вывалил на траву охапку тряпья. — Выбирайте.

— Мне неудобно при мужчинах… — начала Яна.

Татьяна Павловна дёрнула ее за руку.

— Идём к нам. Вот наше жильё.

В рассветной мгле Яна рассмотрела какое-то подобие хижины. Между деревьями висела верёвка, понятно, что для сушки одежды. Стояли два ящика, а между ними лежала доска. Это была скамейка. Яна и Головко двинулись по направлению к ней, держа в руках ворох сомнительных тряпок. Татьяна Павловна вытащила оббитый эмалированый таз, Аслан принёс ведро воды, и Яна с Головко вымылись. Иван Демидович натянул на себя серую футболку с дырками, короткие штаны, не сходящиеся на пузе. Он подвязал их верёвочкой. Сверху накинул то, что когда-то называлось пиджаком. Яне тоже достались брюки. Яна носила одежду сорок четвёртого размера, а рост у нее был сто семьдесят пять сантиметров. Понятно, что при таком раскладе брюки на ней превратились в бриджи, причём одна штанина оказалась короче другой. По сломанной молнии и оторванной пуговице трудно было понять, женские брюки или мужские, да это было и не важно. Важно было, что «бриджи» оказались на десять размеров больше. А сверху Яна накинула измятый балахон в подозрительных пятнах, который по той же причине сваливался с плеч.

— Больная ты, что ли? Одна кожа да кости, — пристально всмотрелась в нее Татьяна Павловна.

— Здоровая… всегда такая была.

— Как это сейчас говорят? Жертва диеты. Ну да ладно. Ваши тряпки мои, как договорились, — образованная бомжиха ловко сгребла испачканную одежду.

— Может, ты их еще и покормишь? Добрая какая, — усмехнулся мужик.

— Спасибо, мы не голодны, — быстро ответила Яна.

Внезапно где-то рядом просигналила машина.

— Мы сегодня прямо нарасхват. Кому это мы еще понадобились? — удивилась Татьяна Павловна.

— Пойду посмотрю. — Ее сожитель встал с облезлой табуретки и, прихрамывая, пошёл на звук автомобиля.

— Ой, не нравится мне всё это, ой, не нравится, — запаниковала Яна. — Зачем ты украл урну? Неужели ты думаешь, что это смешно? — строго посмотрела она на Ивана Демидовича.

— Ты из меня клоуна-то не делай. «Смешно». Мне давно не смешно! Ты с моё поживи и похорони столько друзей, сколько я похоронил. Не дай бог никому. Это же и Борис Михайлович, и Олег Владимирович, и Елена Алексеевна… Ах, какая женщина была! Ни одни штаны не пропускала! Настоящая ценительница мужской красоты была! А Яков? Ах… — махнул широкой ладонью Иван Демидович. — А людей-то сейчас часто не хоронят, всё кремируют. Сколько я этих урн перевидал, и не рассказать. Эта из дешёвых, я такие называю «жестянка под Хохлому». Обычно они невесомые. Прах-то не весит ничего. А эта… — Головко вытащил урну из бездонного кармана. — Тяжёленькая. Я бы на могиле посмотрел, но нас спугнули, я машинально и прихватил. Хозяйка, дай-ка мне нож, — попросил Иван Демидович.

— Грех-то какой, — вздохнула Татьяна Павловна, но нож дала.

Яна зажмурилась, пока Головко заправским, сильным движением сковырнул крышку и высыпал содержимое на стол.

— Ого!

Яна открыла глаза и с большой опаской посмотрела на содержимое урны, словно боясь увидеть фрагменты тела. Но это была горка расфасованного белого порошка. Пакетиками была набита урна до самых краёв.

— Свят-свят, — перекрестилась Татьяна Павловна.

— Это то, о чём я подумала? — спросила Яна, строго глядя в глаза Ивану Демидовичу.

— Уверен, что да. — Он чуть-чуть надрезал один пакетик, лизнул и сплюнул. — Да, это наркотик! Крупная партия! Так вот оно в чём дело. Я же сразу понял, что дело нечисто. Не понимал, но сердце чувствовало.

Яна побледнела.