Брадобрей для Старика Хоттабыча

— Этого не потребуется, — деликатно встрял Витольд Леонидович. — С Яной не всё так плохо.

— Вы серьёзно?! — пронзил его взглядом князь Карл Штольберг. — Почти три дня…

— Ну, а что вы хотите, выход из болезни был медленным. Еще сутки, и Яна может поехать домой на амбулаторное лечение.

— Сутки?! — воскликнул Карл. — А если я ее увезу, и вас вместе с ней, за любые деньги, я подчёркиваю, за любые! Вы будете находиться с ней постоянно?

— Нет, Яне лучше остаться здесь на сутки. Это медицинское учреждение. Здесь врачи и уход. Зачем Яну лишать всего этого?

— Любые деньги, — повторил Карл волшебную фразу в России.

— Приборы стационарные, дома их вот так сразу не установишь, — вздохнул Витольд Леонидович. — Поэтому терпение и еще сутки наблюдения. Не надо рисковать, в больнице больше возможностей. Знаете, даже по трупным пятнам можно многое понять. А тут и лаборатория, и эксперты и, пардон, нянечки.

Карл Штольберг медленно опустился на стул, словно сдувшийся воздушный шарик.

— Вы так думаете? Может быть, вы и правы. Ну, хорошо. Я хотел преподнести сюрприз для моей женщины, но у меня такая женщина, что она сама всё время меня удивляет. Согласен, я оставлю ее на день. А какая ваша специализация? — спросил Карл у Витольда Леонидовича, словно вдруг осознал, что услышал что-то не то.

— Я? Так я это… аниматор, то есть реаниматолог, извините. Больная уже идёт на поправку, но необходимо понаблюдать, чтобы не было рецидива. Отёк еще не прошёл.

— Я могу что-то сделать для нее? Помощь? Лекарства?

— У нас все есть… формалин, шовный материал. То есть лекарства, аппаратура вот, — постучал Витольд Леонидович по прибору, показывающему электрокардиограмму Яны. — Всё есть. Не волнуйтесь.

— Я могу остаться с ней?

Яна зевнула.

— Повидаться — да. Совсем — нет. Такие услуги у нас не предусмотрены. Госпожа Цветкова будет всё время спать, побочный эффект от антигистаминных препаратов.

— Так я готов любоваться на нее спящую, — не сдавался Карл Штольберг. — И я уже договорился с главным врачом — мне принесут сюда мобильную кровать, я переночую здесь. Тебе нехорошо, любимая? Ты неважно выглядишь.

— Меня подташнивает. А как же Ева? Может, тебе лучше к ней?

— С ребёнком все хорошо. Слава богу, что у нас такая понятливая, опытная и хорошая няня. Я не переживаю за Еву, и ты не переживай. Я останусь с тобой. Это решено.

Яна со страдальческим выражением взглянула на Ивана Демидовича, с трудом поворачивая массивное кольцо бриллиантом внутрь ладони, которая мгновенно вспотела.

— Ладно, мы пойдём! Всё будет хорошо. А ты отдыхай, — сказал Иван Демидович.

— Навещайте меня, держите в курсе, — бросила им вслед Яна.

— Ты так говоришь, любимая, словно остаёшься здесь на год. Всего-то сутки, и врач смилостивится над нами и разрешит пойти домой, — успокоил ее Карл.

— Как привезут гро… то есть как придут последние анализы, мы сразу же заказываем катаф… то есть машину — и отправляем вас домой. Но под покой и дальнейшую реабилитацию, — удалился Витольд Леонидович вслед за Ирой и Иваном.

Глава тринадцатая

— Яна, вставай! Вставай! — тормошил Цветкову Иван Демидович, всеми силами пытаясь спрятать свой бархатный баритон в глухой шёпот.

Она ухватилась за его крупную руку, открыла глаза и поднялась на кровати. Ее шёлковые волосы сразу же оплели худую фигуру, словно сетью, которой ловят русалок.

— Иван Демидович, ты вернулся! Спасибо!

— А ты сомневалась? Глупенькая! Если у меня созрел план в голове, то уже никто и ничто не отвратит меня от цели. А еще я не бросаю своих! — обнял ее старый актёр.

Яна прижалась к нему всем телом, ее немного трясло.

— Ну, ты что? Что с тобой? Как наше святейшество? — покосился Иван Демидович на вторую кровать в палате.

На кровати лежало мощное златокудрое тело князя. Он мирно посапывал.

— Спит?

— Спит.

— Что-то ты бледненькая. Он тебя не обидел? — забеспокоился Иван Демидович.

— Карл в последнее время странный. Он пристаёт ко мне, хотя изначально была договорённость, что между нами ничего нет и быть не может. Карл словно забыл об этом. Постоянно лезет ко мне. Еле отбилась, мол, плохо себя чувствую. Он говорит красивые слова, снова звал замуж, венчаться, жить с дочерью. Подарки… Мне так плохо, я устала от него.

Иван Демидович погладил ее по голове.

— Что-то его подвигло на подобные приставания. Я конченый бабник, твоя мама права, тут я не спорю. Кстати, мы ей не сообщили, что ты в больнице, чтобы не было очередной истерики.

— Это правильно.

— Так вот, продолжая тему: я бабник. Но зачем приставать к женщине, если видишь, что она не расположена к общению с тобой? Что это тебе даст? Только головную боль. Это же не просто человек с улицы? Ты когда-то увлекалась им, вы были счастливы, у вас был красивый роман. Мало того, ваши отношения, хотела ты того или нет, нашли своё продолжение в вашей дочери.

— Всё так, — согласилась Яна, не понимая, к чему он клонит.

— Тогда почему ты сейчас относишься к нему, словно он для тебя чужой человек, словно он — насильник? — не понимал Иван Демидович.