Брадобрей для Старика Хоттабыча

— Да неужели? — усмехнулась цыганка, и красная роза в ее густых чёрных кудрях качнулась. — Одну минуточку…

Она резким движением сдёрнула кудрявый парик и вынула линзы из глаз. Открыла сумку, которая висела у нее на руке, вытащила косметичку, посмотрела в большое зеркало на стене и удалила ватным тампоном грим с лица. Светлые волосы водопадом упали на спину. Цыган тоже снял парик, усы и бороду, широко улыбнулся.

— Яна?… — оторопел Мартин, бледнея и садясь обратно в кресло, словно его не держали ноги. — Иван Демидович? Обалдеть! Я не узнал вас… Как же так?

— Это, сынок, волшебная сила искусства! — ответил ему раскатистым баритоном Иван Демидович и победоносно ухмыльнулся.

Яна стояла и молчала. Было видно, что она упивается произведённым эффектом.

— Как я мог не узнать?! Даже не заподозрить? — не мог успокоиться Мартин. — Голову мог дать на отсечение, что передо мной чистокровные рома.

Следователь тоже был поражён.

— Яна! Ну вы даёте! Ладно я не узнал! Но, Мартин, ты-то как мог не узнать свою давнюю подругу? Как тебе сердце не подсказало? Фантастика, просто фантастика!

Мартин ответил:

— Ты знаешь, я никогда не видел Яну в образе цыганки. И не предполагал, что она может так петь и танцевать.

— Да, это было круто! — встрял в разговор Иван Демидович. — Янка задала тон всему представлению. Зажгла на все сто! А вот то, что ты, Мартин, не знал, какая Яна артистка — это удивительно. У нее замечательный голос, пластика, а как она танцует! Прирождённая актриса. Ну, а что удивляться, Яне есть в кого быть талантливой — вся в мать!

— Да, я признаю. Это было потрясающе! Я не знал, даже не предполагал, что ты так можешь.

— А вот теперь оставайся со своими новыми открытиями, — дёрнула плечиком Яна. — Думаешь, я век буду за тобой бегать?

— Янка… — начал Мартин.

Но Иван Демидович его прервал:

— Я не дам тебе ее обижать! Ты сделал Яне больно. Хватит! Иди к своим стриптизёршам и балеринам, оставь ее в покое.

— Да не нужны мне никакие стриптизёрши! — вскричал Мартин. — Что вы ко мне с ними пристали? Почему я бесконечно должен всем и каждому доказывать, что они меня не интересуют?

Ответственный работник культуры Константин Павлович тоже встал с кресла. Казалось, до него только сию минуту дошло, что за действие разворачивалось перед его глазами.

— Постойте, так это не цыгане? — Он схватился рукой за сердце. — Но я же был в зале, я же видел представление собственными глазами! Это невероятно! — Он взял Яну за руку. — Мадам, вы великолепны! Примите мои восторги! — Он повернулся к Мартину. — Что за актриса? Из какого театра? Почему не знаю?

— Я не актриса, — отняла свою руку Яна. — Это была дружеская шутка, экспромт.

— Ты молодчина, — обнял ее Иван Демидович.

— А как же моя статья о цыганах? — приуныл Константин Павлович. — Я уже интервью дал.

— Все остальные цыгане настоящие, — сказала Яна. — Ваш восторг будет по адресу.

— А вам я всё же присвоил бы звание заслуженной артистки. Даже народной, — снова распустил хвост чиновник, глядя Яне в глаза и снова цепко схватил ее за руку. — Боже мой, какие только бездарности ни получают звания заслуженных и народных, уму непостижимо! А вы, душа моя, вы настоящий талант, вы просто прелесть! Бриллиант! Бесспорно, ваше место на столичной сцене, — не унимался Константин Павлович.

Яна снова отобрала свою руку.

— Это вряд ли, но всё равно спасибо за столь высокую оценку моего таланта, — ответила она. — Я росла за кулисами, танцевала, пела. У меня мама актриса. Просто мне это занятие неинтересно.

У меня совсем другая профессия. Мы можем быть свободны? — повернулась она к следователю.

— Полагаю, тебе нечего сказать по поводу инцидента?

— Какого инцидента? — захлопала ресницами Цветкова. Ее голубые глаза были чисты и невинны.

— Ты отплясывала здесь с цыганским табором, а стриптизёрши кормили комаров где-то за городом. Разве это честно?

— Наверное, произошла какая-то путаница, — кротко произнесла Яна. — Но ничего, всё поправимо. Не съели же комары ваших красоток без остатка, Мартин Романович. Вернутся и спляшут круче обычного!

— Вы свободны, — засмеялся следователь.

— Да не будет больше никакого шоу, хватит уже. Яна, подожди! — Мартин кинулся вслед за гордо удаляющейся Цветковой. — Подожди, куда ты? Нам нужно поговорить. Я постоянно выгляжу идиотом, стой!

Яна остановилась и повернулась к Мартину.

— Мне кажется, что мы уже всё выяснили. Всё уже сказано. Ты сиганул от меня в ресторане, словно я прокажённая. Ушёл и бросил меня. Как настоящий джентльмен. И колечко мне не нужно. Нет, я оценила размах ценовой политики, но это всё пустое. Мне прощальный подарок не нужен, я обойдусь, уверяю тебя.

Мартин попытался притронуться к ее плечу, но она сбросила его руку.

— Это не прощальный подарок, — сказал Мартин, — я просто хотел сделать тебе приятное. Когда я увидел этот нежный и сияющий камень, сразу же подумал о тебе.

— Да, ты сделал мне приятное, — задумчиво посмотрела на него Яна. — Тебе это удалось.

— Прости меня, — улыбнулся Мартин и обнял ее. — Я был взбешён. Я решил, что стал тебе полностью безразличен. Значит, ревнуешь? Получается, есть чувства…