Брадобрей для Старика Хоттабыча

— Сколько ты будешь меня обманывать?! За что мне это наказание? Я узнал, что ты в больнице, хотел сразу же приехать, но меня убедили, что тебя лучше не тревожить, что ты всё равно спишь. А теперь я узнаю, что ты отплясывала в его, опять в его клубе! Это так ты лежишь на больничной койке?! — орал чешский князь.

Яна устало вздохнула, снимая в прихожей обувь. Она только что вернулась в отель.

— Не кричи, Карл, я уже пришла. У меня от твоих воплей голова раскалывается. — Она сунула ноги в тапочки и прошла в комнату. — С каких это пор я должна отчитываться перед тобой, где и с кем я провожу время? — Она налила стакан минеральный воды и устало опустилась на кровать.

Но князь не унимался.

— Ты будешь, ты должна отчитываться, раз живёшь со мной! Я не допущу, чтобы из меня делали посмешище! Мне позвонили и рассказали, что ты отчебучила в очередной раз. У тебя есть хоть капля совести и мозгов? У меня определенная репутация, меня уважают, я открыл культурный центр. Не забыла, что у нас ребёнок? А ты словно с цепи сорвалась! Я даже не знаю, какими словами описать твои приключения. А Мартин! Этот наглец постоянно возникает в твоей жизни, как чёрт из табакерки и ставит всех с ног на уши! Проклятье! Задушил бы собственными руками! Ну, что ты смотришь на меня и молчишь? Не чего сказать в своё оправдание? Сколько еще это будет продолжаться, терпению моему подошёл конец!

Яна смотрела, как в бешенстве Карл меряет шагами комнату, и только вздыхала. Он остановился около нее и замахнулся:

— Ну!..

Яна отшатнулась, но Штольберг схватил ее за ворот кофточки и рванул. Ткань с треском лопнула, Яна вскрикнула и закрыла лицо руками. Он залепил ей пощёчину. Стал отдирать ее руки от лица, повалил на спину и, нанося удары, пока она не обмякла, взял ее силой.

— Убил бы тебя, гадина! Но руки неохота марать! — сказал он, вставая.

Яна молчала. Волосы ее рассыпались веером по кровати. Она словно оледенела.

Штольберг заправил рубашку в брюки, ухмыльнулся и вышел из номера, с грохотом захлопнув дверь.

Яна с трудом встала и пошла в ванную комнату. Она минуту, словно в ступоре, постояла, разглядывая в зеркале синяк на лице, потом скинула разорванную кофточку, разделась и встала под тёплый душ. Она стояла и думала, что хорошо бы если эти приятные струйки воды смыли всю гадость из ее жизни, она проснулась бы утром рядом с Мартином, а мерзкие воспоминания о Карле уплыли вместе с пеной в канализационный сток.

Потом она выключила воду, завернулась в огромный для нее белый гостиничный халат и рухнула ничком на кровать, забыв выключить свет. Уснула она мгновенно, как только голова коснулась подушки.

Утром Яна проснулась от деликатного стука в дверь. Открыв глаза и не сразу сообразив, где она находится, Яна сунула ноги в тапочки, прошаркала до двери и открыла замок, который предусмотрительно вечером защёлкнула.

На пороге стояла няня Лидия Николаевна, держа на руках Евочку.

— Простите, Яна, мы вас разбудили?

Яна провела рукой по взлохмаченным волосам.

— Нет, всё нормально. Я уже встала, собираюсь умыться.

Лидия Николаевна прошла в комнату и села в кресло.

— Что-то вы неважно сегодня выглядите. Плохо себя чувствуете? Вы бы постучали ко мне. Я очень крепко сплю и обычно ничего не слышу, кроме Евочки, конечно.

— Вам можно только позавидовать, — улыбнулась Яна. — Я не могу сказать то же самое о себе.

Тут няня пригляделась к Яне и вскрикнула:

— А это что такое?! Яна Карловна, кто это вас так? Неужели господин Штольберг?

Яна кивнула и кивком отбросила волосы назад.

— Да. Небольшая семейная разборка.

Лидия Николаевна даже в лице изменилась от возмущения.

— И вы терпите? Надо срочно обратиться в полицию, снять побои и подать на этого негодяя в суд. Он ведь так вас и убить может.

— Убить? Ну, это вряд ли. А вот покалечить может. Но в полицию я не пойду, не в моих это правилах. Простите, Лидия Николаевна, давайте больше не будем об этом говорить, у меня нет настроения. Всё и так ясно. Сегодня целый день я буду с Евой. Вы уже заказали для нее кашку на завтрак?

— Да. Вы сами покормите?

Яна взяла дочку на руки.

— Конечно. — Она поцеловала Евочку в щёчку. — Сегодня, моя сладкая, мамочка целый день будет с тобой. Сейчас поедим кашку, а потом пойдём гулять. Вы пока можете быть свободны.

Няня встала и направилась к двери. На пороге она остановилась и сказала:

— Это, конечно, не моё дело, Яна Карловна, но это называется домашним насилием.

Штольберг привязал вас к себе ребёнком, но ведёт себя всё хуже и хуже. Дойдёт до того, что он начнёт вас лупить по поводу и без повода, я таких людей знаю. Они от вседозволенности звереют.

Яна прижала к себе дочку.

— Не стоит так волноваться, Лидия Николаевна. Я знаю Штольберга много лет и сумею с ним справиться, если понадобится, конечно. А в этот раз… А в этот раз, может быть, я действительно дала ему повод. Знаете, я ведь тоже не невинная овечка, и могу иногда такое выкинуть… Так что мы с ним квиты.

Няня только вздохнула и прикрыла за собой дверь.