Brainiac

Представление о том, что отвечать на вопросы, проверяющие общую эрудицию и кругозор, может быть весело, существовало к тому моменту уже лет 40. Однако феномена тривии как такового все еще не существовало. Никто не использовал термин «тривия» для описания развлекательных викторин.

Игрой в вопросы и ответы можно было заниматься наедине со специально написанными для этого книгами или наблюдать за ботаниками в очках с роговой оправой из Лиги плюща, которые делали это в телеэфире. Игры в тривию в Америке не было.

Все изменилось в 1965 году. Дан Карлинский и Эд Гудголд впервые встретились осенью 1962 года в первую неделю учебы в Колумбийском университете, куда они оба только что поступили. Весь первый курс они занимались сочинением юмористических заметок для студенческой газеты The Spectator, в которой Эд был редактором рубрики.

Эд вырос в Бруклине, куда его родители переехали, когда мальчику исполнилось шесть лет. Чтобы перестать быть аутсайдером, он учил английский, слушая радио и смотря телепередачи. Его учителями стали Тень, капитан Видео и Хопалонг Кэссиди[143]. «Я плоть от плоти американской культуры», — говорит мне Эд. Я нашел его 40 лет спустя в должности замдекана педагогического факультета Университета штата Нью-Йорк.

Американская поп-культура, сформировавшая интересы Эда в юные годы, была изучена им досконально. Вернувшись из школы, он и его друзья проводили летние вечера, сидя на веранде и вспоминая радио-, теле- и киногероев, персонажей комиксов и спортивных кумиров того времени. Помнишь Харди Бойза, а Бастера Брауна, а Зеленого Шершня? А помнишь Дэви Крокетта? А Уильяма «Стог сена» Калхуна? Со временем ребята придумали разновидность игры в слова по мотивам своих детских ностальгических воспоминаний. «Как звали эксцентричного изобретателя из Дакбурга в серии комиксов про дядюшку Скруджа?»[144] «Да, и еще! Где жил Паладин в сериале Have Gun — Will Travel?»[145]

Дан Карлинский, друг Эда, в настоящее время писатель, литературный агент и независимый журналист, вспоминает, что в Колумбийском университете они продолжили играть в эту игру. Студенты собирались в комнате Герига, холле в кампусе, на стене которого висел огромный портрет Лу Герига по прозвищу «Железный конь» (выпускника университета), и вовсю «ностальгировали» с помощью вопросов. Игра стала пользоваться такой популярностью, что в феврале 1965 года Эд Гудголд написал про нее в своей колонке в Spectator, выбрав для нового явления название «тривия», и предложил проводить в Колумбийском университете официальные соревнования по этой забаве.

Читатели отреагировали немедленно и с энтузиазмом. «Стало ясно, что похожий детский опыт был не только у меня, — понял Эд. — Оказалось, что мое увлечение разделяло множество моих ровесников. Оно так быстро распространилось потому, что ему никого не надо было обучать. Они и без меня этим занимались — просто никогда не классифицировали свое увлечение как отдельное явление и не фиксировали правил».

Недостатка в заявках на участие в первом конкурсе по тривии, который Дэн и Эд провели весной 1965 года, не было. В огромном зале Ferris Bouth яблоку было негде упасть, люди стояли в дверях. Формат был позаимствован из телевизионного G. E. College Bowl. Командам из нескольких игроков задавали вопросы о вещах, которые они впитали с молоком матери, — старых радио-, телепрограммах и комиксах.

Предприимчивые Карлинский и Гудголд написали о соревновании в Spectator, разогревая аппетит «колумбийцев» для организации еще более масштабного мероприятия — «Первого ежегодного турнира по тривии между Лигой плюща и Семью сестрами»[146].

Это и последовавшее в 1967 году соревнование между колледжами проводились в самых больших аудиториях Колумбийского университета и привлекли около тысячи студентов, готовых продемонстрировать свои энциклопедические познания в биографиях Бесстрашного Фосдика, Ма и Па Кеттл, а также лошади Дейл Эванс[147]. Эти грандиозные турниры приказали долго жить, как только Дэн и Эд получили дипломы, но за время своего недолгого существования они изменили отношение людей к викторинам. Вопросы были скорее простыми и веселыми, чем академичными. Призом служила большая зеленая миска, купленная в супермаркете Woolworth за 49 центов, а вместо могильной тиши библиотек, традиционно сопровождавшей викторины, участников развлекали музыкальными аранжировками, заставками телепередач и рекламными джинглами в стиле ду-вап, которые исполняла группа King’s Men, чисто мужской вокальный коллектив Колумбийского университета. «There he goes, / Think of all the crap he knows», — пели King’s Men, пародируя музыкальное приветствие победителей конкурса модных показов American fashion.