Брак и мораль

Имеется еще одна услуга, которую мудрые отец и мать могут оказать своим чадам, пусть даже до сравнительно недавнего времени никто об этом не задумывался. Дело в том, что они могут приобщить детей к знаниям о сексе и родительстве в наиболее правильной форме. Если дети узнают о сексе как об отношениях родителей, которым они обязаны своим появлением на свет, это наилучшая форма преподнесения таких знаний, связанная с биологической функцией секса. В старину дети практически всегда узнавали о любви из скабрезных шуток и приучались считать, что это некое постыдное удовольствие. Такая инициация посредством тайных разговоров обычно производила неизгладимое впечатление, и впоследствии было уже невозможно добиться достойного отношения к сексу во всех его проявлениях.

Чтобы решить, является ли семейная жизнь желательной или нежелательной, нам, конечно, нужно рассмотреть существующие практические альтернативы. Их, кажется, всего две: во-первых, матриархальная семья; во-вторых, государственные учреждения наподобие приютов для сирот. Для утверждения любой альтернативы в качестве правила потребуются существенные экономические перемены. Давайте вообразим, что таковые состоялись, и оценим их воздействие на детскую психику.

Начнем с матриархальной семьи. Здесь предполагается, что детям известен всего один родитель, то есть женщина, которая заводит ребенка, когда ей того хочется, но не ждет, что отец станет проявлять сколько-нибудь заметный интерес к потомству, и вполне может подбирать разных отцов для разных детей. Допустим, что экономические условия удовлетворительны; сильно ли пострадают дети от такой системы? Какова, по сути, психологическая роль отца в общении с детьми? Думаю, самое важное заключается в последнем из упомянутых обстоятельств, а именно, во взаимосвязи секса с семейной жизнью и продолжением рода. Вдобавок, после раннего младенчества, ребенку необходимы контакты не только с женским, но и с мужским миром. Особенно это важно с интеллектуальной точки зрения для мальчиков, хотя это и не кажется таким уж очевидным. В конце концов, есть дети, потерявшие отца в раннем детстве, но ничем не уступающие детям из полных семей. Без сомнения, идеальный отец лучше, чем никакой, но многие отцы сильно отличаются от идеала, и их отсутствие порой может быть даже к лучшему.

Сказанное выше приводит нас к умозаключению, или предположению, принципиально отличному от картины, наблюдаемой сегодня в реальном мире. При господстве традиции детей ущемляют в развитии, ибо для ребенка нет ничего мучительнее и опаснее, чем осознание себя иным, непохожим на окружающих. Мои слова относятся прежде всего к восприятию разводов в нашем современном обществе. Ребенок, привыкший к двум родителям и привязавшийся к ним обоим, сильно страдает от развода: он ощущает себя уязвимым, и в таких условиях у него могут развиться разнообразные фобии и прочие душевные расстройства. Когда ребенок привязывается к обоим родителям, они возлагают на себя серьезнейшую ответственность, решаясь на развод. Поэтому, на мой взгляд, общество, в котором отцам нет места, было бы для ребенка предпочтительнее того, где развод возможен, но по-прежнему считается исключительным событием.

У меня нет доводов в поддержку предложения Платона отнимать детей как у отцов, так и у матерей. По уже упомянутым причинам я считаю, что родительская любовь чрезвычайно важна для развития ребенка и что, хотя ее может быть достаточно от одного родителя, крайне прискорбно, если ребенок не получает любви ни от кого из них. С точки зрения сексуальной морали, которая интересует нас в первую очередь, значимым представляется вопрос об участии в воспитании отца. Тут трудно сказать что-либо определенное, но мне кажется, что можно сделать следующий вывод: в отдельных случаях отец приносит некоторую ограниченную пользу, но когда он склонен к тирании и ссорам, общение с ним принесет только вред. Потому ратовать за обязательное отцовство с позиции детской психологии не совсем уместно.