Брак по любви

Чарльз, которому не исполнилось еще и сорока, выглядел намного старше своего возраста, и иногда у него пошаливало сердце. Врач предписал ему не переутомляться и побольше отдыхать. Для Фанни, которая была полна энергии и жизненных сил, казалось невероятным, что ее муж может быть чем-то серьезно болен. Она не замечала, с каким сожалением смотрит на Чарльза врач, впрочем, он предпочитал не беспокоить излишними опасениями милую молодую жену своего пациента, видя, что тот в точности следует всем его рекомендациям.

Около двух недель спустя, когда Фанни гуляла со своими приемными сыновьями, мимо них по дороге промчалась карета. Проехав несколько десятков футов, она остановилась, и из окошка показались головы леди Мельбурн и Эмили.

— Моя дорогая, как я рада тебя видеть! — воскликнула леди Мельбурн, когда Фанни подошла ближе. — А я как раз собиралась послать тебе записку, чтобы сообщить, что я приехала на несколько дней в Брокетт, но теперь в этом уже нет необходимости, не правда ли? Это твои приемные сыновья? Прелестные мальчуганы! Если хочешь, я могу подвезти вас домой или туда, куда вы направляетесь.

— Не стоит беспокоиться, мы с мальчиками еще немного погуляем, — дружелюбно улыбнулась Фанни.

— Надеюсь, ты завтра сможешь приехать в Брокетт, чтобы выпить со мною чашечку чаю?

— Конечно же я приеду.

На этот раз отказываться было бы просто невежливо, и на следующий день Фанни прибыла в Брокетт при полном параде, в собственном экипаже и разодетая по последней моде, почти так же пышно, как Эмили.

Леди Мельбурн чмокнула ее на французский манер в обе щеки и усадила рядом с собой на диван. Подали чай, и, после того как слуга удалился, леди Мельбурн сказала с деланым безразличием:

— Наверное, ты уже слышала от Каролины — или от ее матери, — что о ее увлечении лордом Байроном шепчется весь Лондон. Подумать только — сначала дружба с этими ужасными женщинами, затем роман с Годфри Вебстером, а теперь еще и Джордж Байрон!

— Не думаю, что это серьезно, она, конечно, увлечена, но, уверяю вас, не более чем любым другим театрализованным действом.

— Но она выставляет себя на посмешище перед всем высшим светом! Какой позор для ее матери и для нашей семьи!

— Возможно, если бы вы обращали на это меньше внимания, то все страсти улеглись бы сами собой, так же, как закончилась ее так называемая дружба с Годфри Вебстером, — вызывающе сказала Фанни.

— Иногда мне кажется, она затеяла все это представление специально для того, чтобы унизить Уильяма. Мой бедный мальчик, ей не в чем его упрекнуть! Он всегда был бесконечно терпелив и добр к ней…

Фанни ответила не сразу:

— Я полагаю, если бы Уильям вел себя немного потверже, он бы сумел изменить сложившуюся ситуацию. Каролина… она… она всегда была не слишком дисциплинированной… Таких людей, как она, впечатляет сила, они нуждаются в сильной руке, в человеке, который мог бы повести их за собой.

— О, дорогая, я полностью с тобой согласна! — воскликнула леди Мельбурн, и в ее голосе слышалось неподдельное уважение. — Но, к сожалению, я ничего не могу поделать с Уильямом. Выходки Каролины надломили его характер и совершенно лишили всяких амбиций! Ты просто не поверишь, но всего пару недель назад Байрон и Каролина устроили что-то вроде спектакля, изображающего пародию на настоящую свадебную церемонию. Они обменялись кольцами и дали друг другу брачный обет, под которым она подписалась как «Каролина Байрон»!

— Это… да это просто безрассудство, настоящее безумие… — прошептала шокированная Фанни. — Она совсем потеряла голову…

— На мой взгляд, этого вполне достаточно, чтобы Уильям мог потребовать от нее развода!

— Но почему, почему он бездействует?! Почему игнорирует все ее выходки?! — в нетерпении воскликнула Фанни. — Ведь должна же у него остаться хоть капля гордости! Должна признаться, да если бы я безумно любила мужчину, который отнесся бы ко мне с таким же безразличием, как Уильям относится к Каролине…

— О какой безумной любви ты говоришь, моя милая? — бесцеремонно перебила ее леди Мельбурн. — Я бы сказала, она скорее ненавидит Уильяма.

— Любовь и ненависть чем-то сродни друг другу. Я знаю, как несчастна была Каро последние годы. Все винят ее в болезни маленького Огастеса, но ведь и Уильям отнюдь не безгрешен! Он хотел, чтобы Каро увидела жизнь такой, какая она есть на самом деле, высмеивал ее идеализм и ее религиозные убеждения… Но — почему вы этого до сих пор не поняли! — переделать ее невозможно!

Леди Мельбурн раздраженно пожала плечами:

— Не нахожу ничего странного в попытках моего сына избавить Каролину от ее абсурдных фантазий и вложить ей в голову хоть немного здравого смысла!

— Но ведь и сам Уильям отказывается поверить в реальность! — воскликнула Фанни. — Он, в отличие от Каро, до сих пор настаивает на том, что маленький Огастес — вполне нормальный ребенок, хотя все знают, что это не так!

Леди Мельбурн опустила взгляд и тихо сказала:

— В глубине души он знает, что ошибается, но правда чересчур жестока и мучительна для него.