Брак по любви

— Я вижу, ты тоже решила прочесть эту чудовищную книжонку, — недовольно сказала Генриетта, заметив на столе у Фанни роман Каролины.

— Да, Каро прислала мне экземпляр, — ответила Фанни. — Пока я дошла только до середины. Книга действительно чудовищна, но, на мой взгляд, слишком абсурдна, чтобы можно было воспринимать это произведение всерьез.

Генриетта промолчала.

— Мне кажется, Каро не вполне осознает, что она наделала, — продолжала Фанни. — Похоже, ей кажется, что весь мир должен восхищаться ее произведением. Наверное, она была права, когда говорила, что обречена навсегда остаться непонятой.

— Я допускаю, что у нее были причины атаковать леди Мельбурн, хотя и считаю эту дешевую сенсацию совершенно недостойной своей дочери, — сердито заявила Генриетта. — Но Уильям не заслужил такого позора…

— Полагаю, у нее просто не было выбора.

Неожиданный приезд Генриетты в Эш-Мэйнор не стал для Фанни сюрпризом: получив экземпляр «Гленарвона» вместе с сопроводительным письмом от Каролины, она догадывалась о скором визите кого-либо из членов своего семейства.

— Каро пишет, что Уильям принял окончательное решение о разводе, — сказала Фанни. — Кажется, на этот раз он настроен категорично.

— Боюсь, что это так. О, Фанни, что же с ней теперь будет?! Каждый раз, когда я вспоминаю, как они когда-то любили друг друга, как они были неразлучны, я не в силах удержаться от слез… — ответила Генриетта и промокнула глаза кружевным платочком. — Слава богу, хотя бы ты не относишься к ней так же враждебно, как все остальные. Надеюсь, тебя она не упоминала в своей ужасной книжке?

— Похоже, что она вовсе забыла о моем существовании, — улыбнулась Фанни. — Последнее время наши пути немного разошлись, и она редко обо мне вспоминает.

— Но ведь ты по-прежнему любишь ее?

— Да, и буду любить ее всегда. Каро вовсе не такая испорченная, как многие о ней думают. Если бы леди Мельбурн несколько лет назад умерла — да простит меня Господь за эти мысли, — то я совершенно уверена, что жизнь Каро сложилась бы совсем по-иному. Они с Уильямом могли бы быть счастливы…

— Боюсь, дитя мое, мы уже ничем не можем ей помочь… Документы о разводе уже готовы. Кстати, насколько я знаю, завтра Уильям собирался приехать в Брокетт; возможно, он надеется, что хотя бы там его ждет мир и спокойствие.

Фанни поднялась и стала нервно расхаживать взад и вперед по комнате, Генриетта следила за ней взглядом.

«Сколько внутренней силы в этой милой девочке», — подумала она и сказала вслух:

— Не хотела бы ты сопровождать меня и Каролину в нашей поездке за границу? Когда у твоих мальчиков закончатся весенние каникулы, они снова вернутся в Харроу, и, насколько я понимаю, в течение нескольких месяцев ты будешь предоставлена самой себе, не так ли, дорогая? Твое присутствие должно утешить мою бедную девочку, да и перемена обстановки, несомненно, пойдет ей на пользу… Ты нужна ей, Фанни, особенно теперь, после того, как она подписала документы…

— Уже?! Мне казалось… возможно, я неправильно поняла…

— Дело осталось только за Уильямом.

— У меня есть план, — с внезапной решимостью заявила Фанни. — И если вы с Каро доверитесь мне и сделаете все в точности так, как я вам скажу, то я полагаю, он должен сработать.

— Что ты имеешь в виду? — взволнованно спросила Генриетта.

— Я думаю, будет лучше, если вы просто будете следовать моим указаниям.

Генриетта в удивлении смотрела, как Фанни уселась за письменный стол и, придвинув к себе лист бумаги, перо и чернильницу, сосредоточенно принялась что-то писать.

— Вы должны немедленно вернуться в Лондон, — наконец снова заговорила она. — Возьмите это письмо и оставьте его на письменном столе Уильяма, в библиотеке; ни в коем случае не отдавайте письмо слугам.

— Это не составит мне труда, — сказала Генриетта. — Но… могу ли я узнать, что это за письмо?

— О, конечно, это всего лишь безобидное послание, в котором я прошу Уильяма повидаться со мной завтра вечером. Я написала ему, что хотела бы приехать в Брокетт, чтобы кое-что обсудить с ним за ужином.

Отдав Генриетте письмо, Фанни тут же торопливо написала другое, на этот раз адресованное Каролине.

«Каро, — писала она, — я знаю, что в глубине души ты все еще любишь Уильяма и готова предпринять некоторые серьезные шаги, которые, возможно, помогут в корне переломить сложившуюся ситуацию. Если ты по-прежнему доверяешь мне, то в точности выполнишь все мои указания. Будь готова завтра провести ночь в Брокетте, но не появляйся там до одиннадцати часов вечера. Ты должна будешь выйти из экипажа, не доезжая до главных ворот, чтобы не привлекать к себе внимания, а затем отошлешь карету обратно в Лондон. Далее ты должна обойти дом вокруг и найти маленькую неприметную дверь, выходящую в сад (она находится с левой стороны от парадного входа). Насколько мне известно, она остается незапертой до самой ночи. Осторожно, так, чтобы тебя не заметили слуги, войди в дом и иди в библиотеку.