Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ)

Надо свыкнуться. Надо понять, что он другой теперь. И, как правильно сказал Себастьян, прекратить лишь по нему слёзы.

Невероятно сложно.

Мне полегчало. Вдобавок из шкафчика я достала успокоительное. Возбуждение ушло, душещипательных мыслей уже меньше в голове.

Когда я вернулась в комнату, то выпила очень много снотворного. Как и боялась.

***

Врач был недоволен, пока я красилась, стараясь на него не смотреть.

Я выпила всё до последней таблеточки, а этого ещё должно было хватить на много дней.

— А если бы ты наглоталась? Сколько, Елена? Сколько ты выпила вчера?

— Не помню, — пробормотала я, чуть не промахнувшись, пока красила себе ресницы.

— Ты думаешь, что это нормально? Значит, больше не буду их тебе выписывать.

— Да я спать не могу! — обернулась я к нему, перебив. — Ты что, не понимаешь?

По глазам видела, что он понимает. Понимает, потому что в очередной раз пять минут назад осматривал меня нагую и пытался лечить. Видел новые и старые побои. Вполне представляет, как плохо я себя чувствую.

Однако он врач.

— Снотворное — это как наркотики, Елена. С ними следует быть осторожными. Я всё понимаю, конечно…

Наркотики. «Шприцы. Валяются тут и там».

«Шприцы и жидкости. Использованные иглы».

— Елена, с тобой всё хорошо? — Ганс подхватил меня, удержал сильными руками. Я даже не поняла, что падала, что на миг потеряла контакт с реальностью. — Ты белая сейчас. Может, тебя на гемоглобин проверить?

Я туго соображала, Ганс предложил мне сесть на кровать. Выронила чуть ранее кисточку из рук, попросила врача мне её поднять.

— Не старайся лечить. Смысла нет. Я постоянно буду болеть теперь. Бывший муж живёт рядом и… — у меня слов не находилось. Не понимала, зачем я это говорю. Но сил нет смотреть на бедного врача, который пытается вылечить меня каждый раз. — Ты был прав насчёт нервов, и сейчас… мне очень плохо. Болезни только будут добавляться. Тебя жалко, что ты так стараешься мне помочь. А смысл?

Его рука гладила меня по спине, пока я вертела кисточку для макияжа в руках. Он горько рассмеялся.

— Моя работа такая — лечить тебя.

— А моя работа — болеть, выходит, — усмехнувшись, я отложила кисточку в сторону.

***

Поджав губы, она переодевалась в пижаму, одновременно раздумывая над тем, всё ли рассчитала. Стефан помог ей, на время отключив камеру в комнате, тогда она и успела спрятать украденные у него же «сувениры» в сумку. Сейчас ей надо было спать, но сна ни в одном глазу. В голове лишь страх того, что её вычислят.

Стефан не сам управляет камерами. Ему кто-то помогает. Кто-то один? Или их много?

Лорен Кингстон в очередной раз прикоснулась к вискам, начала массировать их. Во что же она вляпалась.

Дверь в комнату открылась, показался уже знакомый для неё человек, до боли в теле и судорогах.

— Себастьян.

Улыбнулся ей, закрыв за собой дверь.

— Детка, зачем ты на самом деле здесь?

— Ты ведь слышал про мою маму, — пробормотала она, застегнув последние пуговицы на своей кофте. Одно его присутствие рядом вызывало мурашки… От страха.

— Да. Но ты вернулась к ней. Ты добровольно согласилась на новые пытки от моей мамы, — проговорил Себастьян. — Лорен, ты вообще в порядке?

— В полном, — улыбнулась она ему.

— А мне кажется, что нет… — прищурил Себастьян глаза и подошёл к ней вплотную. — Я скучал по тебе.

— Знаю.

— Мы очень долго не виделись.

Кивок.

— Тогда ты слишком рано уехала от меня.

Лорен нахмурилась, не понимая о чём он. Но затем вспомнила, что уехала в Мистик-Фоллс, когда ей исполнилось пятнадцать. Зачем Себастьян вспомнил это сейчас?

— И мы мало забавлялись, — притянул он её к себе, она дёрнулась. — Моя мама хочет этого, — прошептал он ей на ухо, сильнее стягивая в своих объятиях. — Хочет видеть наши отношения.

— Зачем ей это?

Лорен не понимала и не могла понять. Только в груди уже появлялось чувство ненормального страха. Зачем, зачем, зачем она полезла во всё это…

— Мы для неё игрушки. А я должен быть садистом, поддерживать имидж. Не позволять любви превращать меня в слабака. И прочая ерунда, — посмеялся Себастьян низким голосом, продолжая всё это наговаривать двоюродной сестре прямо на ухо.

— Всё будет, как раньше?

— Мы не будем часто видеться.

— А как же Елена?

Он отодвинулся от неё, его взгляд тут же изменился.

— Елена сладко спит, наглотавшись снотворного. Наверняка во сне видит своего ненаглядного доброго Стефана. Лорен, я скучал по своей игрушке, — погладил он её по щеке. — Сейчас вернусь, только принесу приспособления для нашей игры.

Он маньячно улыбнулся, оставив на несколько мгновений девушку одну в комнате. Лорен не сдвигалась с места, её сердце билось слишком часто. Страх. Дикий.

Всё повторится сейчас. Выхода нет, сама подписалась.

Чёрт, почему она должна страдать из-за других?! Зачем она пошла сюда?

Себастьян вернулся быстро, Лорен на него не смотрела.

— Прости, но рот вынужден тебе заклеить, — проговорил он, тут же выполнив задуманное. Теперь Лорен могла только мычать. — Я только «за» крики, однако не доверяю я даже прекрасной звуковой изоляции в этих комнатах. Мало ли, моя Елена услышит…

«Моя Елена».

Серьёзно, Себастьян?