Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ)

Но где-то в глубине его груди, где-то, где раньше цвела любовь к ней, теперь созревало похожее чувство.

Он сомневался. Сомневался в том, как ему всё представили. Сомневался во всём. И в Елене.

И в брате.

Правду он могу узнать только одним образом. Как и сказала Елена — в дневнике она бы не стала врать.

Он почувствовал острую необходимость увидеть её вечером. Нацепил на себя эту бесполезную маску, чтобы не шокировать посторонних своим появлением. И пришёл, сам не понимая зачем.

Версия для себя и для Елены — взять у Себастьяна ещё наркотиков. Которые он, конечно же, не принял.

Повидав Елену, Стефан вернулся в особняк. Ему стало наплевать на камеры. Наплевать на себя. Он продолжал свои поиски. И нашёл то, что искал.

Дневник. Довольно-таки уже потрёпанная книжка с кучей исписанных страничек.

Он взял эту вещь в руки с кривой усмешкой на губах. Что бывшая жена могла тут написать?

Она написала боль, используя двадцать шесть букв алфавита. Написала страдания и потерянность, шариковой ручкой выведя пронизывающие до глубины души строчки.

Улыбка спадала с его лица по мере прочтения. Он не мог поверить, но он невольно верил.

Он всё ещё не помнил, но он чувствовал. Всё чувствовал. Елена была верна ему. Её принуждали. А она всё была верна…

Стефан быстрее вчитывался, желая за что-то зацепиться. Чтобы потом упрекнуть её. Чтобы оправдать своё отношение к ней.

Но он не находил. Не находил вины её ни в чём.

Постепенно приходило осознание того, насколько он был неправ. Насколько Елена пострадала. Насколько Себастьян — лживый лгун.

Стефан уже сжимал этот дневник в руках, как единственное спасение. Как-то, что просветило его. Дало правду в натуральном и неискаженном виде. Елена думала, что он умер. Елена не думала, что он когда-либо прочитает. Елена чиста.

Он невольно заплакал, стараясь хоть так избавиться от великого чувства вины. Ведь так больно. За Елену, прежде всего, обидно. И что теперь делать?

Он услышал шаги позади. Это она. А сил встать и собраться нет.

Оставалось сказать, как ему жаль. И как сильно он ошибался.

Елена так долго думала, что это шутка. Бедняжка. Да, Стефан бы сам себе уже не верил после всего произошедшего. Но теперь ему было так совестно…

Стефан не мог сдержать рыданий при взгляде на неё.

И несмотря на то, что вполне ощущал себя недостойным её, он желал сделать ей хорошо. Вновь быть с ней.

Она очень быстро уснула. Стефан долгое время просто гладил её волосы и улыбался. Но затем пришло осознание того, что ему нужно предпринимать. Он встал с постели, привёл в порядок одежду и вышел. Камеры.

Особая комната. Тайлер в своеобразном отпуске. Вовремя, чёрт возьми. Сальваторе долгое время раздумывал о том, как же ему пройти в комнату. Нужен особый электронный ключ, который всегда лежал в центральной комнате по управлению камерами. Иного выбора не было.

Стефан осторожно прошёл туда, надеясь увидеть более дружелюбного охранника либо же менее бойкого, чтобы можно было завалить его. Но вместо ожидаемо мужчина увидел своего брата. Он глядел на монитор, где спала Елена. Его Елена.

Стефана передёрнуло.

— Ей было хорошо, — проговорил Себастьян, повернувшись к Сальваторе. Встал со своего стула, сверкая ухмылкой. — Хах, она хорошо расплатится за пять минут удовольствия кучей страданий. Ты ведь такой жестокий, Стефан.

Они стояли друг напротив друга, прожигая взглядами. Стефан первый пошёл на него, желал ударить как можно больнее. Себастьян увернулся, но тут же сам пошёл в наступление, его кулак угодил Верлаку в лицо. В ответ противник вытащил из кармана нож. Безоружный Себастьян поднял руки вверх, признавая поражение. Сальваторе, держась за кровоточащий нос, хорошенько приложил брата о стену. Воспользовался его минутным замешательством и подбежал к столу управления, быстро щёлкая кнопками, избавляясь от этой ночи в комнате Елены. К счастью, Тайлер показал ему, как стирать ненужные кадры.

Стефан только облегчённо выдохнул, как почувствовал близкое присутствие Себастьяна сзади, а также нож, приставленный к горлу.

— Ну что, поигрался? — прошипел Верлак, наслаждаясь своей победой. — Тише-тише, не дёргайся, — сильнее вдавил он холодный металл ему в шею, когда Стефан попытался руками помешать брату. — Думал, такой умный? Как бы не так. Ты грёбаный слабак, мама была очень права.

Себастьян отпустил его, но только потому что в комнату вошли ещё два охранника. Верлак приказал схватить Стефана. Тот долго и яростно сопротивлялся, но трое против одного — невыигрышно.

— Стефан, ты думал вообще, что я всё подстроил? Я даже дневник на видное место положил. Ради тебя, — пропел Себастьян, когда его помощники приковывали его к стулу.

Стефану уже заклеили рот. Сейчас они находились в подвале. Их могли услышать.