Брак поневоле

– Прошло два года, – не дрогнув, ответил Максимо, – и я предложил Элисон стать моей женой.

– Было бы лучше, – сказала Элизабетта, – если бы ты подождал со свадьбой по крайней мере еще год из-за уважения к памяти Селены.

– Трехгодичный траур устарел, – ответил Максимо. – Я не намерен ждать еще год, чтобы сделать Элисон своей женой. Мы не можем ждать так долго.

– Как романтично, Макс. – Младшая сестра с восторгом смотрела на брата.

Если бы только она знала…

– Романтика здесь ни при чем, – отрезал Максимо, чтобы сестра не питала иллюзий. – Элисон беременна. Свадьба должна состояться до того, как это будет заметно.

Элисон хотелось спрятаться под столом и умереть от стыда. Изабелла посмотрела на нее с ужасом, а король и королева с гневом.

– А тест на отцовство был сделан? – Король испепелил Элисон суровым взглядом.

– В этом нет необходимости, – сквозь зубы процедил Максимо. – Я уверен, что ребенок мой, и я не хочу больше слышать никаких предположений.

Ярость, с какой он это произнес, потрясла Элисон. Ведь они не любящая пара. Он вообще не обязан питать к ней теплые чувства. Скорее всего, эта ярость вызвана его мужским самолюбием.

– В таком случае, – смерив сына суровым взглядом, сказал Лучано, – мы немедленно начнем подготовку к свадьбе.

Королева Элизабетта прищурилась и поджала губы.

– Максимо, – выдавила она, – мы ничего о ней не знаем. Она из хорошей семьи? Кто ее родители?

Элисон заерзала на стуле. Ее обсуждают так, словно она не находится в комнате!

Тут рассердилась Изабелла:

– Мама, какая разница, кто ее родители? Если Макс ее любит, ему следует на ней жениться. Разве не по этой причине люди женятся?

– Изабелла, разговор не о тебе, – оборвал ее Лучано. – Но дочь права. Не важно, из какой она семьи и где жила. Она беременна наследником Максимо, и важно исключительно это.

Если бы король Лучано встал из-за стола, подошел к ней и проверил ее зубы, Элисон не удивилась бы. Она чувствовала себя королевской племенной кобылой. Ее принимают ради ребенка. Будь она просто женщиной, которую любит Максимо, а никакого ребенка не было бы, то король так быстро не согласился на этот брак и, скорее всего, занял позицию жены.

Максимо провел большим пальцем по тонкой коже у нее на запястье, и в ту же секунду целая стайка бабочек затрепетала у Элисон в животе.

– Я рад, что мы пришли к соглашению, – сказал Максимо с нотками предостережения в голосе, адресованными – как поняла Элисон – его матери.

– Это не будет гражданская церемония, – безапелляционно заявил Лучано. Ясно, от кого Максимо унаследовал надменность. – Мы официально объявим о помолвке, затем вы поженитесь в церкви. Мы не станем делать из этого неприличного секрета. Ты даришь стране наследника, и мы это отпразднуем.

Мать Максимо сидела с таким кислым видом, будто съела лимон.

– Полагаю, что свадьба предпочтительнее, чем появление на свет незаконнорожденного ребенка, – процедила она.

Элисон чуть не задохнулась. Слышать такое… Это оскорбительно. Те же самые слова она уже слышала раньше – их произнес Максимо. Теперь-то она поняла, что он сказал ей чистую правду о том, как на их ребенка будут смотреть, если они не поженятся. И это будет исходить не от населения или средств информации, а от его собственной семьи, которая навесит на их ребенка позорный ярлык.

– Я не потерплю, чтобы о нашем ребенке говорили такое! – Слова вырвались у нее сами собой. – Я никому не позволю обидеть моего ребенка. Никогда.

Максимо взял ее за подбородок и повернул лицом к себе:

– Никто его не обидит, cara. Я этого не допущу. – Он бросил на мать мрачный взгляд. – Мама, это твой внук. Подумай об этом, прежде чем снова произнесешь что-то подобное.

Он встал и осторожно потянул Элисон за собой.

– Мы с Элисон пообедаем у себя.

У матери был оскорбленный вид, но она ничего не сказала.

А Элисон вскинула голову, не желая выглядеть подавленной. Они – просто богатые титулованные снобы. У них нет права судить ее. К тому же от своей матери она натерпелась худшего, поэтому не согнется от злобных слов совершенно чужого ей человека.

Как только они очутились в пустом коридоре, Максимо отпустил ее руку.

– Все прошло чудесно, – съязвила Элисон.

– Чего я и ожидал. Моя мать любила Селену, как дочь. Поэтому ей трудно примириться с тем, что случилось.

– Может, тогда будет лучше, если они узнают, каким образом я забеременела, вместо того чтобы…

– Селена не хотела, чтобы моя мать знала о ее проблеме. Она не хотела, чтобы мои родители считали ее неудачницей.

Максимо широким шагом направился к своим комнатам, и Элисон едва поспевала за ним.

– Нелепость какая-то. Если не можешь иметь детей, это не означает, что ты неудачник.

– Но у моей жены было так. – Он на секунду остановился. – Нас познакомила моя мать. По ее мнению, Селена была для меня идеальной женой. Ее семья знатная и весьма богатая. Мать сочла, что она станет прекрасной принцессой. И прекрасной матерью. Когда Селена не смогла выполнить этой части возложенных на нее надежд, то погрузилась в депрессию.

– Но ведь вы любили ее и за что-то еще, – мягко заметила Элисон.