Брак поневоле

У отца Владлена был очень тяжёлый характер. Сам Владлен был тоже непростым человеком, но со мной он всегда вёл себя очень нежно. До трагического дня, перечеркнувшего всё…

Бух-бух-бух…

Сейчас на шум начнут выходить недовольные соседи. А мне так не хочется привлекать к себе лишнее внимание. И эта краткая отсрочка ничего не изменит. Абсолютно… Я сама себе подписала почти смертный приговор, шантажируя Громова. Пусть под давлением, но шантажируя…

Владлену же неизвестны мои мотивы. Он в них не поверит…

Поэтому я снимаю цепочку и открываю замки, один за другим. Открываю дверь и натыкаюсь на его взгляд: блестящий, немного плывущий в сторону.

– Долго шла.

Владлен шагает в квартиру, заставляя меня отступить. Он громыхает дверью, оглядывая меня с ног до головы. Под его взглядом я съёживаюсь и плотнее кутаюсь в халат.

– Всех хахалей успела спрятать?

– Нет. Им пришлось выпрыгнуть с балкона, – отвечаю я.

– Надеюсь, они переломали себе ноги и повредили череп, – пьяно ворочает языком Владлен, – или я это сделаю сам. Своими руками.

– Верю, – отвечаю без тени улыбки.

– Готова, да? – спрашивает Владлен. – Где твои документы? Поедешь сейчас со мной.

– Почему сейчас? – спрашиваю я внезапно севшим голосом.

– Потому что я так хочу.

– Я не успела…

– Документы и тело, – раздражённо говорит Влад, – больше ничего. Я же ясно выразился!.. Так что успевай. Пять минут… Натяни что-нибудь пристойное вместо этого дерьма и вперёд…

Владлен не оставляет мне ни единого шанса. Подталкивает рукой в спину в направлении зала. Опять не разувается. Топчет подошвами ботинок светлый ковёр. Я раскрываю дверцу шкафа и трясущимися пальцами перебираю плечики вешалок.

Владлен распахивает дверцу, едва не отрывая её.

– Вот это, – тыкает он в тёмно-синее платье, – и пошевеливайся.

Я сбрасываю халат. Под пристальным взглядом Влада кожа покрывается мурашками и вытягиваются соски. Отворачиваюсь, чтобы дать себе хоть какую-то иллюзию свободы выбора и расправляю складки платья. Владлен останавливает взгляд на моей сумочке, из которой торчит уголок шкатулки.

– О-о-о-о, Лиса… Здесь ты прячешь флешку с записями.

– Нет, – отрицательно мотаю головой.

– Хочу убедиться. Открывай.

– Нет!.. Я не буду её открывать.

Не хочу распахивать эту шкатулку, этот миниатюрный ящик Пандоры. Я цепляюсь изо всех сил за свои плечи.

– Я сам её открою. Где ключ.

– Я его выкинула.

И это чистая правда. Однажды запечатав эту шкатулку, мне больше не хотелось её открывать. Никогда. Тем более дотрагиваться до её содержимого.

– Не хочешь? Я открою её сам.

Влад швыряет шкатулку в стену. Она отскакивает от стены. Крепления не выдерживают. Шкатулка разваливается на две половинки, рассыпая содержимое.

Влад смотрит и не верит своим глазам… А я и вовсе не хочу на это смотреть.

Глава 17. Владлен

Из шкатулки во все стороны разлетелись купюры и что-то запрыгало по светлому ковру. Немного тупо гляжу на разлетевшиеся деньги и кулон с синим сапфиром в виде сердца. Почему-то уверен, что купюры – те самые. Это не просто подозрение, но стопроцентное знание истины, что так оно и есть. Не поверил своим глазам. Я думал, что Алиска уже потратила те деньги и продала дорогое украшение.

Наверняка ей нужны были деньги. Не могли быть не нужны. В особенности, когда лишаешься сразу всего: дорогих шмоток, ресторанов, поездок на такси класса Luxe. Тут же говорю себе, что до встречи со мной она жила без всего этого. Но к хорошему быстро привыкаешь. А её поведение говорит само за себя: она грезила богатством. Почему не продала?.. Обязательно спрошу об этом потом.

– Собирай всё и поехали.

Алиса мельком смотрит на деньги и на дорогое украшение. Дёргается так, будто увидела ядовитую змею, готовую к броску.

– Я не стану это трогать.

Она тяжело дышит и упрямо смотрит мне в лицо.

– Собирай.

– Не хочу. Не заставляй меня. Пожалуйста… Пожалуйста, Влад…

На мгновение у меня спирает дыхание. Его будто выбили из меня с громким хлопком: не могу вдохнуть. Голос Лисы звучит так искренне, что я почти готов поверить. Почти… Поэтому наклоняюсь сам, подбирая цепочку с кулоном, подношу к ней.

– Надень.

Тёмно-серые глаза Алины распахиваются, когда кулон касается её обнажённого плеча. Она дёргается в сторону.

– Нет. Я не стану это надевать.

– Я сам его на тебя надену.

Разворачиваю цепочку в руках, замечая, что она разорвана. Сам же её и порвал на ней в тот злополучный день.

– Ладно. Сначала нужно отремонтировать.

Я засовываю украшение в карман пиджака, кивнув на купюры.

– А это соберёшь сама.

– Я не стану к ним прикасаться. Хватает того, что я уже однажды о них запачкалась.

– Запачкалась? Мои деньги для тебя грязные? Так какого хуя ты тогда вынуждаешь меня на тебе жениться?..