Брак поневоле

– В большинстве случаев достаточно, чтобы меня могли понять, – ответил Хьюго. – Я люблю общаться с крестьянами: на их долю выпало гораздо больше лишений, а жалуются они куда меньше, чем так называемые аристократы. Последних не так уж много осталось во Франции – об этом позаботились во время Революции, – но маркграф по материнской линии наполовину француз и, как я полагаю, сумел втереться в милость наполеоновскому режиму. И конечно же, материально он пострадал не так сильно, как многие его соотечественники.

– Значит, вы с ним знакомы? – заметила Камилла.

– Я встречался с ним, – ответил Хьюго. – Маркграф – один из тех людей, которые всегда умудряются быть в нужном месте в нужный момент. Предложив вам сегодня гостеприимство, он обеспечит себе место в первых рядах на вашей свадьбе. Помните об этом, когда он ошеломит вас сводим радушием!

Камилла не могла не рассмеяться при этих словах, но с укоризной сказала:

– Мне кажется, со стороны маркграфа было очень любезно пригласить нас.

Когда они добрались до Вестербалденского дворца, Камилла поняла, что маркграф не нуждался в ее защите. Дворец был огромен и стоял посреди обширнейшего парка, украшенного живописными озерами и водопадами. Посреди двора бил фонтан, а вокруг декоративных ваз с цветами летали белые голуби.

Внутреннее убранство дворца не уступало внешнему. По стенам были развешаны гобелены и картины в золоченых рамах, парчовые портьеры закрывали окна и двери, а покрытая инкрустацией мебель с мраморным верхом показалась Камилле восхитительной.

Маркграф оказался жизнерадостным толстяком с красным лицом. Он совсем не соответствовал традиционному представлению об аристократах, и Камилла не могла понять, как он умудрился снискать расположение Наполеона и новых французских властей.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – приветствовал он на довольно хорошем английском языке. – Это большая честь и исключительное удовольствие для меня принимать вас при столь выдающихся обстоятельствах. Мне достаточно было лишь взглянуть на вас, чтобы понять, как счастлив мой друг князь Хедвиг, что у него такая красивая и обаятельная невеста, которая, без сомнения, завоюет сердца всех его соотечественников!

От подобных неумеренных комплиментов Камилла чувствовала некоторое смущение.

Дворец маркграфа произвел на нее огромное впечатление. Поднимаясь наверх, чтобы переодеться к обеду, она бегло осмотрела некоторые парадные залы.

– Величественный дворец, правда, мисс? – спросила охваченная благоговением Роза. – Как вы думаете, в Мелденштейне дворец больше, чем этот?

– Я даже не представляю, – ответила Камилла. – Но этот дворец мне кажется роскошным.

– Никогда не видела так много слуг, – продолжала Роза, – и все говорят, говорят, а я не понимаю ни слова из их тарабарщины.

– Думаю, мистер Харпен объяснит тебе все, что ты захочешь узнать, – с улыбкой произнесла Камилла.

Она так много слышала от Розы о мистере Харпене, что начала думать о нем, как о человеке, которого ни при каких обстоятельствах нельзя застать врасплох.

– Мистер Харпен умеет все, – с удовлетворением сказала Роза. – Но он не очень-то любит иностранцев – он называет их лягушатниками.

– Тише, Роза, – торопливо предупредила ее Камилла. – Нас могут услышать. Ты не должна говорить ничего такого, что могло бы обидеть людей, которые оказывают нам гостеприимство.

– Хорошо, но мы же победили их, правда, мисс? – спросила Роза. – Мистер Харпен говорит, что у здешних людей не хватило силенок, чтобы справиться с Бонапартом, как бы плохо он с ними ни обращался. А мы побили его вместе со всеми его прихвостнями без посторонней помощи.

– Да, действительно, мы победили Наполеона, – сказала Камилла. – А победители должны быть великодушны. Мы не должны постоянно напоминать Европе о своей победе, это было бы крайне невежливо.

– Не похоже, чтобы эти места кто-нибудь завоевывал, – возразила Роза. – Вы думаете, что они предложили мне, когда я приехала, мисс? Вина!

– Это обычное дело во Франции, – объяснила Камилла, – я полагаю, что и здесь тоже. Но я бы не стала пить слишком много, Роза. Тебе это не на пользу.

– Я и не пила эту дрянь, – поспешно ответила Роза. – Я попросила у них пива. Они, в конце концов, принесли его, но с таким видом, будто делают мне одолжение.

Камилла не могла удержаться от смеха. Она почувствовала, что с помощью мистера Харпена Роза легко сможет сохранить свои позиции в этом доме, на каком бы языке здесь ни говорили.

Искупавшись в серебряной ванне с водой, благоухавшей розами, Камилла сосредоточила свое внимание на том, чтобы как можно лучше выглядеть на предстоящем торжественном обеде.

Она была рада, что в ее гардеробе нашлось платье, которое по пышности и изысканности могло соперничать с великолепием самого дворца. Это было платье из серебристого газа, расшитое бирюзовым бисером. Тонкую талию охватывала бирюзовая лента, такая же лента украшала волосы. Роза закрепила ее бриллиантовой брошью – свадебным подарком Камилле от леди Лэмберн.