Брак с летальным исходом

Поверх выплеснувшегося на площадь моря людских голов я видела каменную ратушу, во все стороны от которой расходились неширокие улочки. За годы, проведенные в городе, я хорошо изучила каждый проулок. Невдалеке виднелась крыша аптеки, где я работала после окончания обучения, рядом стоял дом, выкупленный мною на деньги Ридберга. Чуть поодаль торчали голые кроны деревьев городского парка, где Эдвин признался мне в любви. А первое наше свидание прошло в кофейне напротив ратуши. Я и сейчас видела, как ветер раскачивал ее деревянную вывеску.

Господин дознаватель что-то говорил, люди поворачивались друг к другу, перешептывались, напоминая рокот моря, его темные беспокойные воды. А я смотрела только вперед, не отрывая взгляда слезящихся глаз от поднимавшегося над черепичными крышами солнца. День обещал быть ясным, и зимнее прозрачно-голубое небо расчерчивали тонкие вертикальные полосы дыма, поднимавшегося из многочисленных труб. Картина эта казалась мне безмятежно прекрасной, и от открывавшегося передо мной вида щемило сердце.

– И сегодня справедливость наконец восторжествует, – ворвался в мои мысли голос господина дознавателя. – Убийца будет предана огню, и ее тлетворная магия сгорит в пламени вместе с ней.

Толпа одобрительно загудела.

Палач с зажженным факелом в руке подошел к костру.

Солнце, яркое на безоблачном небе, равнодушно освещало площадь.

– Господин законник, а как же древний обычай? – раздался откуда-то из толпы громкий голос, показавшийся мне смутно знакомым.

Дознаватель, палач и я одновременно скользнули взглядами по головам людей, выискивая крикуна. Я заметила его первой, и все внутри сжалось от узнавания. Господин Кауфман, аптекарь, у которого я работала, стоял, глядя на законника прямо и строго. Отчасти я была счастлива увидеть здесь хоть одно знакомое лицо. Но с другой стороны, мне бы не хотелось, чтобы добрый старик стал свидетелем моей казни.

– Как же обычай, господин законник? – повторил Кауфман. – Ежели найдется мужчина, желающий жениться на несчастной, приговоренной к смерти, и взять на себя полную ответственность за ее жизнь и дальнейшие действия, то казнь будет отменена.

Надежда, глупая и бессмысленная, вспыхнула в душе ярче костра, на мгновение согрев мое закоченевшее тело. И тут же угасла, столкнувшись с суровой реальностью. Кто же решится взять в жены четырежды вдову?

Господин дознаватель наконец увидел аптекаря, и губы его искривились в насмешливой улыбке.

– Все правильно, уважаемый господин… Кауфман, верно? Аптекарь. Уж не хотите ли вы сказать, что сами готовы взять в жены свою бывшую помощницу? Да будет вам известно, двоеженство в нашей стране запрещено.

В толпе раздались редкие смешки. Аптекарь нахмурился, чуть смутившись, но не отвел взгляда.

– Хорошо, будь по-вашему, – произнес господин дознаватель. – Кто из вас, храбрецы, согласится жениться на этой женщине, осужденной за убийство четырех мужей? Есть ли желающие расстаться с жизнью, ощутив на себе смертельную хватку ментальной магии? Может быть, вы? Или вы? Может быть, вы, палач?

Палач равнодушно дернул плечом.

– Да как по мне, ей и тут хорошо, – пробасил он, показывая на костер.

Собравшиеся на площади люди поддержали его одобрительным хохотом.

Законник, вытянув вперед тонкую руку, указывал то на одного, то на другого мужчину в толпе, специально выискивая самых отъявленных забияк. Те отшатывались, бледнели, мотали головами, а затем с удвоенной силой принимались кричать, распаляя остальных:

– Сжечь! Сжечь убийцу!

Господин дознаватель торжествующе улыбнулся.

– Как видите, господин Кауфман, никакой древний обычай не вытащит эту женщину из рук правосудия. Можете приступать, – кивнул он палачу.

Палач с зажженным факелом шагнул ближе. Я вдохнула полной грудью морозный воздух, понимая, что это, возможно, один из последних вдохов в моей жизни.

– Я готов.

Звучный низкий голос разнесся по площади, мгновенно заставив всех до единого замолчать и обернуться. Прищурившись, я различила высокую фигуру в темном плаще, стоявшую почти у самой ратуши рядом с отполированным до блеска самодвижущимся экипажем. Мужчина медленно двинулся вперед к помосту, и горожане расступились перед ним, взволнованно перешептываясь. Он не показался мне знакомым, но я увидела, как господин Кауфман кивнул ему, когда мужчина проходил мимо.

Незнакомец остановился прямо передо мной и дознавателем.

– Лорд Майло Кастанелло, – сухо приветствовал его законник. – Не могу сказать, что я удивлен.

Я с трудом сдержала вскрик.

Лорд Кастанелло, промышленник, меценат и талантливый изобретатель, давно привлекал внимание общества. Но предметом горячих споров и сплетен в клубах и гостиных были вовсе не его успехи и заслуги перед городом и Короной, а загадочные обстоятельства, сделавшие этого еще молодого мужчину трижды вдовцом.

Может ли брак с человеком, который свел в могилу всех своих жен, быть предпочтительнее смерти? Или это всего лишь отсрочка?

Увидев мою реакцию, лорд Кастанелло еле заметно скривился, но затем вновь повернулся к дознавателю.

– Согласно обычаю я имею право взять эту женщину в жены.