Брак с Медузой

Потом, на работе, какие-то мужчины в кабинке замолкали и хмурились, как только она проходила мимо. Они подозвали хозяина и долго с ним беседовали. Оказалось, что это инженеры-электронщики, выполняющие правительственный заказ, и они боятся обсуждать при ней свои дела, потому что вдруг она шпионка. Так она осталась без работы.

Однажды она увидела свое имя на панели музыкального автомата в закусочной и, бросив монетку, услышала пошлую песенку про летающее блюдце, вскружившее голову глупой девчонке. Пока слушала эту чушь, кто-то в забегаловке узнал ее и окликнул по имени. Четверка подвыпивших работяг преследовала ее до самого дома, пришлось подпереть дверь шкафом.

Ей удавалось пожить спокойно не больше пары месяцев, а потом кто-нибудь снова приглашал ее на свидание. В трех случаях из пяти не обходилось без слежки. Один раз ее кавалер арестовал следившего за ними парня, а два раза те, кто следил, арестовали кавалера. И все поголовно расспрашивали о летающем блюдце. Отправляясь с кем-то в ресторан или в кино, она старалась притвориться, что это настоящее свидание, но ничего не получалось.

Тогда она переехала на побережье и нашла новую работу – убирать по ночам в магазинах и конторах. Платили не бог весть что, но она радовалась, что будет меньше сталкиваться с людьми, способными узнать ее по фотографиям в газетах, которые все никак не успокаивались. Каждые год-полтора какой-нибудь ретивый писака снова начинал мусолить эту историю в журнале или воскресном приложении, а уж если кому случалось заметить в небе огни какого-нибудь прожектора или метеозонда, их сразу объявляли неопознанными летающими объектами, и тогда не обходилось без воспоминаний о «летающей тарелке, которая хотела рассказать секрет».

После каждого такого случая она боялась выходить на улицу днем. Какое-то время спасали книги, но очень скоро выяснилось, что большинство романов ничем не лучше фильмов, рассказывающих исключительно о красавицах, которые правят миром. Тогда она попыталась поближе познакомиться с животными и растениями. Но ее так больно укусил мерзкий маленький бурундучок, которого она хотела вызволить из проволочной изгороди, что интерес к животным пропал навсегда. А растения никак не выражали своих чувств.

Тогда-то ей и пришла в голову эта идея. Она насобирала бутылок, положила в них записки и запечатала. В свободное время отправлялась к морю и бросала бутылки в воду, стараясь попасть как можно дальше. Она верила: если бутылку найдет правильный человек, он получит единственную вещь в мире, которая ему поможет. Эти бутылки поддерживали ее на плаву целых три года. У каждого человека должно быть что-нибудь, ради чего стоит просыпаться по утрам. Однако пришел день, когда она поняла бессмысленность своей затеи. Можно сколько угодно пытаться помочь тому, в чьем существовании ты не уверен, но однажды ты поймешь: больше нельзя притворяться, что такой человек существует. И тогда – конец.

– Замерзла? – спросил я, когда она замолчала.

Море притихло, тени удлинились.

– Нет, – отозвалась она из темноты. И вдруг добавила: – Ты думаешь, я злюсь, потому что ты видел меня голой?

– Ты имеешь право злиться.

– Нет, не в этом дело. Я бы не хотела, чтобы ты видел меня даже в вечернем платье или простых джинсах. Тело не скроешь, его все равно видно. Я просто не хотела, чтобы ты меня видел.

– Именно я?

– Да, – поколебавшись, ответила она.

Я встал, потянулся и прошелся по песку, размышляя.

– А ФБР не мешало тебе бросать бутылки?

– Еще как! Они потратили уйму денег, охотясь за этими бутылками. Они до сих пор ищут, но им уже начинает надоедать. Ведь все записки одинаковые.

К моему удивлению, она рассмеялась. Она еще могла смеяться!

– Что здесь смешного?

– Все они смешны – все эти люди с их судами, тюрьмами и музыкальными автоматами. Знаешь, если бы я с самого начала сказала правду, это не избавило бы меня от неприятностей.

– Почему?

– Они бы мне просто не поверили. Им нужно было новое оружие. Сверхнаука сверхцивилизации, чтобы, если получится, стереть ее в порошок, а если не выйдет, то стереть в порошок свою собственную. Все эти умники… все эти генералы, – вздохнула она даже не презрительно, а скорее удивленно, – когда говорят о более развитой цивилизации, имеют в виду только сверхзнания. Им не приходит в голову, что у сверхцивилизации могут быть сверхчувства – суперсмех, например, или суперголод…

Она вдруг запнулась.

– А почему ты не спрашиваешь, что сказало блюдце?

– Потому что я знаю, – выпалил я.

В душе порою одиночество таится,
Которое другим в ужасном сне не снится.
Но если не под силу с этим жить –
Найди, с кем можно ношу разделить.
И пусть ты самый одинокий на Земле.
Но знай, что в бесконечности Вселенной
Всегда кому-то хуже и больней.

– Господи боже! – потрясенно сказала она и тихонько заплакала.

– А кому оно адресовано?

– Самому одинокому…