Брак с правом на счастье

– Что, даже лучше идеально окончившегося слушания? – ехидно поинтересовался лорд Сантанильо. – Лучше прекрасной закрывающей речи моей бабули? Лучше посеревшей рожи этого недозаконника де Луки, когда он понял, что разбирательства его прежних ошибок в Фиоренне не избежать?

Майло мягко рассмеялся.

– Однажды ты поймешь, что я имею в виду, Корвус. Однажды – поймешь.

Адвокат демонстративно закатил глаза.

– Лорд Сантанильо… – начала я, но тут же осеклась под внимательным взглядом. – Корвус… Спасибо, – да, этого слова было мало, чтобы выразить всю мою благодарность человеку, вытащившему нас из, мягко говоря, затруднительного положения, но я должна была это сказать. – Спасибо вам за все.

– Ой, ладно. – Корвус пренебрежительно фыркнул, но по тому, как дернулись вверх уголки его губ, я поняла, что адвокату было приятно услышать похвалу. – Я просто отрабатывал немаленький гонорар. Еще пара-тройка злокозненных менталистов – и я смогу выкупить хорошенькую крупную долю в ваших семейных фабриках.

– Не пытайся строить из себя закоренелого циника и скептика, тебе не идет.

– Напротив, по-моему, отлично сочетается с адвокатской лицензией. И бабуле нравится, что я у нее весь такой гордый и независимый одинокий ворон…

– Корвус…

Лорд Сантанильо бросил короткий взгляд на ратушную башню и ухмыльнулся.

– Пожалуй, мне пора. Поспешу домой, пока не подцепил от вас какой-нибудь вирус… острой любви. Этого добра мне точно не надо.

Что-то едва заметное промелькнуло в его взгляде, отчего я вдруг решилась спросить.

– Может, зря вы так? В мире много прекрасных женщин, а одиночество…

– Фари… – предупредительно кашлянул Майло, но Корвус беззлобно махнул рукой.

– Успокойся, Кастанелло, из уважения к беременным женщинам я не буду обсуждать сомнительные достоинства некоторых других… тва… особей слабого пола. – Я открыла было рот, чтобы задать еще один вопрос касательно этих самых особей, но Корвус с широкой улыбкой, больше похожей на оскал, опередил меня. – А вам, Фаринта, я желаю счастья. До встречи, хорошего дня и всех благ. И, Кастанелло, я уже взялся за твой вопрос, буду держать в курсе.

Коротко махнув рукой на прощанье, адвокат слетел с крыльца, перепрыгивая через три ступеньки, и скрылся за воротами в толчее центральных улиц.

Я повернулась к супругу.

– Что за вопрос?

Но Майло только загадочно улыбнулся и притянул меня ближе.

Бом. Бом. Бом…

Часы на Ратушной площади отсчитали положенные двенадцать ударов. Полдень. Окрестные кафе и пекарни постепенно наполнялись обедающими горожанами. Гудела изобильная ярмарка, открытая в честь начала сбора урожая, взмывали выше деревьев деревянные кони карусели с хохочущими маленькими всадниками, и упоительно пахло кофе. Аллегранца, свободная от тонких ниточек кукловода-менталиста, жила своей обыденной жизнью, простой и одновременно прекрасной.

И впервые за всю свою жизнь я чувствовала себя абсолютно, невероятно счастливой.

Эпилог

Этот город неуловимо отличался от прочих прибрежных городков, встреченных нами по пути. Растянувшись подковой вдоль огромного полукруглого залива, он стекал вниз серыми ручейками улиц и полноводными реками зеленых апельсиновых аллей, впадая в шумный порт и длинную набережную. Белоснежные домики облепили уступы и скалы, закатав их в гранит и обожженную глину, но кое-где темные каменные склоны прорезались между высоких стен и оград, напоминая о суровой природе некогда неприступных берегов Фиоренны.

Казалось бы, за последние два дня, проведенные в путешествии по побережью, мы видели с десяток похожих милых местечек – Адранно, Брианца, Пиченна, Алеццо, – но стоило дальнему краю залива Тирренны показаться из-за поворота, как сердце заныло, сладко и немного тоскливо.

Наверное, все из-за моря. Здесь, где берег изогнутой подковой врезался в бескрайнюю синеву воды, оно казалось особенным, ни на что не похожим. Высокие острые скалы защищали залив от ветра и волн, и оттого вода здесь была безмятежно тиха и прозрачна даже в те дни, когда вокруг бесновался суровый шторм. Я не знала, откуда мне это известно, но отчего-то знала, что это именно так.

Дорога, приближавшая нас к городским предместьям, вилась по самому краю каменного плато, открывая великолепный вид на залив. С высоты он казался гладким зеркалом, в котором медленно и величественно плыли белые облака. Крохотные точки рыбацких лодок рассыпались по воде, словно звезды по небосклону. В высоте слышались крики чаек.