Брак со стихийным бедствием

В свете того, что Колян зарекомендовал себя как верный муж, не имеющий ничего общего с белобрысой кралей из соседнего номера, у меня не было необходимости вести себя как легендарная ревнивица. И резать никого не буду, и со скалы прыгать не стану! Что мне, делать больше нечего?

Мы вернулись в номер и обнаружили, что там произошла перемена мест слагаемых. Ирка завалилась спать, а Мася, наоборот, проснулся. Моржик усадил ребенка себе на колени и читал ему книжку. Мася слушал фантастическое повествование с большим интересом.

– Граблы надели смарши, опустили маралы, взяли в трямпы бумстеры и взвели хрумки! – с чувством читал Моржик. – Тут-то Козявский и понял, что дело плохо!

– Очень хорошо понимаю Козявского! – сказал мне на ушко Колян. – У меня от грабловых бумстеров с взведенными хрумками мороз по коже!

– Главное, не опускать трямпы! – шепнула я в ответ. – Вот увидишь, Козявский еще покажет граблам, где раки зимуют!

Козявский действительно не сплоховал и живенько надавал граблам по маралам, показав головоногим, кто в Галактике хозяин. Мы с Коляном приветствовали победу человечества над инопланетным разумом дружными аплодисментами.

– О! Мама и папа! – обрадовался ребенок.

Он слез с коленок дяди Моржика и сообщил, что хочет пить. Я достала из сумки бутылочку минералки. Колян с Моржиком, пользуясь случаем, сказали, что у них тоже в горле пересохло, но от минералки почему-то отказались наотрез и двинулись утолять жажду в бар.

Мы с Масей попили водички, поели печенья, почитали детскую книжку, героями которой были не агрессивные граблы, а мирные ежики и зайчики, дождались пробуждения Ирки и все вместе двинулись на поиски Коляна и Моржика.

Вычурные часы в холле показывали половину четвертого, полномасштабное анимационное шоу с клоунами закончилось, и я была этому рада. Не люблю, когда меня принуждают участвовать в дурацких конкурсах, даже если за это обещают призы и подарки. Ирка, напротив, громко сожалела, что не успела к раздаче слонов, и решила утешить себя большой чашкой горячего шоколада с пончиками.

– Самое время для полдника! – сказала она, присаживаясь за столик в кафе-баре.

Масяня в знак согласия забрал у нее пончик и сосредоточился на его поедании. Мне ни есть, ни пить не хотелось, и от нечего делать я глазела по сторонам.

В этот час публика в баре была смешанная: и мамаши с детишками вроде нас с Иркой, и мужчины, коротающие время до ужина с пивными кружками. В углу под раскидистым фикусом устроилась теплая компания, состав которой был мне знаком на две трети: наши с Иркой мужья выпивали «на троих» с каким-то типом в спортивном костюме «Пума».

– Кто этот пум, не знаешь? – спросила я подружку.

– Понятия не имею! – ответила она, посмотрев на веселую троицу. – Но морда у него знакомая!

– То-то и оно! Пойду справлюсь у дежурной, – обеспокоенно сказала я, поднимаясь.

Я работаю на телевидении, и у меня такое великое множество знакомых, что я не всегда помню, как кого зовут. Признаться, я чувствую себя полной дурой и замшелой склеротичкой, когда какой-нибудь смутно знакомый тип неожиданно бросается ко мне с широко раскрытыми объятиями и радостным криком: «Ленка! Где бы мы еще встретились!» А я начинаю мучительно соображать, где и когда мы встречались раньше и кто он вообще такой, этот общительный гражданин, и при этом вымученно улыбаюсь и пытаюсь поддерживать беседу в надежде, что из нее что-нибудь прояснится. Просто сказать человеку: «Простите, я вас не помню!» как-то неловко.

Я вывернула из бара, отгороженного от общего холла непроницаемой стеной живой и искусственной зелени, и подошла к стойке дежурной.

– Что вам угодно? – приветливо улыбнулась девушка.

Я прочитала ее имя на бейджике, приколотом к отвороту форменного пиджака, и просительно сказала:

– Валентина, может быть, вы сможете мне помочь? Я увидела знакомое лицо, но, хоть убейте, не могу вспомнить, кому оно принадлежит! Может, вы знаете? Там, в баре, сидит симпатичный парень в спортивном костюме «Пума», блондин лет тридцати. Кто он?

– Сергей Трофимов, наш гость, тоже приехал на уик-энд.

– Знать не знаю никакого Трофимова! Почему же мне его физиономия так знакома? – задумалась я.

Дежурная улыбнулась широко и с пониманием:

– Да потому, что он очень похож на Юрия Гагарина, только тот был брюнетом, а этот блондин!

– Точно! – я звонко шлепнула себя ладонью по лбу. – Слава богу, а то я уже подумала, что у меня случился приступ склероза!

– Когда я увидела его в первый раз, испытала то же самое! – призналась дежурная. – Вылитый Гагарин! Только, к сожалению, никак не годится в космонавты.

– Почему? Он чем-то болен? – я встревожилась.

А ну как хворый собутыльник заразит какой-нибудь болячкой и наших с Иркой мужей!

– Он удивительно рассеян и не умеет ладить с простейшими устройствами! – понизив голос, чтобы никто не услышал, как она сплетничает о постояльце, доверительно прошептала Валентина. – Ему нельзя в космос, он оттуда не вернется, позорно застрянет на орбите в собственном звездолете!

– На радость граблам, – пробормотала я.

А дежурная, пропустив мимо ушей мою реплику, объяснила: