Он помолчал. Я повернулась – Аэдо уже оделся и как раз занимался тем, что застегивал свою мантию.
«А я останусь».
Он выпрямился, и я буквально кожей ощущала, как скрытый за маской взгляд скользит по мне – тяжело, изучающе.
- То есть, ты меня отпускаешь?
«Да».
- И ничего не потребуешь взамен за спасение?
«А что я мог бы потребовать?»
Я подумала, что, на самом деле, много чего мог бы, но… Хорошо же ему промыли мозги. Как из этой черной скорлупы достать человека? Вернуть то, что было раньше?
- Ты сперва сказал, что идеальным вариантом было бы исчезнуть нам обоим, - пробормотала я растерянно.
«Я не смогу жить вне нашей информационной структуры».
Я всплеснула руками.
- О, господи! Да кто тебе это внушил? Чушь все это! Мы придумаем, как снять с тебя этот интерфейс, и ты сможешь жить… нормальной жизнью. Не вот это все, что ты сейчас имеешь. Нормальной, человеческой жизнью, понимаешь?
«То есть, несмотря на то, что я могу оказаться психопатом, собирающим твои цифрографии, ты мне предлагаешь бежать вместе?»
Я смутилась. Ну да. Примерно так это и выглядело – да и не только выглядело. Это было именно так. И, прислушавшись в те мгновения к себе, я внезапно поняла, что мне действительно хочется, чтобы мы сбежали вместе. Я совершенно не думала о том, что мы будем делать потом, как будем жить, и кем останемся друг для друга, но… именно в тот миг я была совершенно уверена в том, что очень хочу вытащить Аэдо из всей этой мерзости, в которую его запеленали, не спрашивая.
- Почему бы и нет, - я подняла лицо, глянула прямо в золотые соты, - мне кажется, что я – не самая плохая компания для побега. И это будет хороший, правильный ход, потому что мы смешаем карты всем: и Альянсу, и вашему стору. Вряд ли он будет перепроверять всех ранее без вести пропавших, а потом обнаружившихся в космосе.
Он прислал мне сообщение с розочкой. А потом – «К сожалению, это невозможно. Я не смогу жить, будучи отключенным от системы. Так что мы отключим – а потом снова подключим только тебя».
- Мой отец не переживет новости о моей смерти, - мрачно ответила я.
«Хорошо. Я и над этим подумаю. У нас есть еще немного времени».
И он вдруг очень галантным, очень человеческим жестом предложил мне руку. Я, все еще думая о том, как реализовать совместный план побега, рассеяно вложила свою руку в его, большую, крепкую и затянутую в перчатку, и так мы пошли прочь, сквозь рощицу кибербиоников, а они тянули вслед за мной кожистые листья и шелестели, тем самым создавая иллюзию ветра.
***
Я не помню, когда мне поставили импланты и подключили к сети, я была слишком мала для этого. Подобные модификации в пределах Альянса делаются всем детям до года – легкая, но обязательная операция, от проведения которой зависит, выдадут ли тебе гражданство или отправят куда-нибудь на задворки галактики.
Хорошо помню, как, ложась спать, тянула себе из сети мультики и тайком их смотрела по пол-ночи, а родители думали, что я уже сплю.
Потом еще было воспоминание о том, как воспалился глаз, и меня водили к серьезному врачу, капали едкие капли, а мама все переживала, не испортится ли имплант.
Отключение от сети Альянса, как заверил медиум, должно было пройти совершенно безболезненно: мне всего-то нужно немного поспать в кресле, пока он будет перекрывать информационные каналы. В дальнейшем, конечно, я смогу подключиться к сети – но это уже после того, как «пропавшая без вести» вернется.
Он уже начал поиск подходящей кандидатуры. Их было предостаточно, и даже похожих на меня внешне. И идентификаторы их имелись в реестре, так что Аэдо заполучил исчерпывающую информацию о женщинах, одной из которых я могла стать впоследствии.
«Конечно, ты много потеряешь, - заметил он, - но и обретешь немало. Свобода того стоит, я думаю».
«А чего стоит твоя свобода?» - язвительно поинтересовалась я.
Он не ответил, то ли обиделся, то ли задумался.
Итак, Аэдо привел меня в лабораторию, которая была выдержана в общем стиле корабля. То есть, не было там ничего, кроме большого кресла, зеленого и мохового, и круглого стола, вероятно, из затвердевшей прозрачной слизи – я уже не верила, что на этом корабле бывает мебель из обычных материалов. Пока я устраивалась в кресле, он что-то делал у стены – оказалось, встроенный шкаф, откуда медиум извлек вычислительный модуль, какие я иногда видела в исследовательских лабораториях. Он поставил модуль на стол, развернул голографическую панель управления и уже сквозь нее посмотрел на меня.
«Сейчас я подключусь к твоему интерфейсу. Потом ты уснешь. Отключение займет около часа».
Я согласно кивнула, а сама подумала о том, что, вот она – точка отсчета, после которой поворота назад уже не будет. Аэдо шел по краю, наплевав на собственное будущее, как будто во всей Вселенной его интересовала только я.
Сквозь прикрытые веки я покосилась на черный силуэт за полупрозрачной голографической панелью. Он быстро работал с иконками модулей, выстраивая их в нужные последовательности программ. Смотреть быть приятно – ведь всегда приятно смотреть на то, как кто-то что-то умело делает.