Брак вслепую

– Да, – еле слышно прошептала она. – Я пришла попрощаться с тобой, Роберт.

– Что?! – вскричал он, разжав объятия.

Двадцатилетний парень во все глаза смотрел на юную особу, не веря своим ушам. Потом, взяв ее лицо в руки, он заглянул в серебристо-серые глаза, но ничего не увидел в них, кроме блеска холодной стали.

– Беатрис, почему мы должны прощаться? – упавшим голосом спросил он. – Разве ты куда-то уезжаешь?

– Я вышла замуж, Роберт, – тихо пояснила Гортензия-Беатрис, не отрывая от парня больших глаз. – Но не требуй от меня подробностей.

– Как это понимать? – Осборн открыл рот от удивления.

– Да, это так, Роберт, – Гортензия-Беатрис смотрела ему в глаза. – Теперь я замужем. На днях мой отец отвезет меня к мужу. К сожалению, он нездешний.

– Спасибо, что сообщила. – Лицо юноши стало непроницаемым. – Хотя эта скудная информация мне ни о чем не говорит.

Только тут Гортензия-Беатрис поняла, как она мало знала своего кавалера! Судя по его равнодушию, он ничуть не огорчился, что она вышла замуж.

– Прощай, Роберт! – прошептала она, глядя ему в глаза.

– Не говори так, Беатрис, – Осборн неожиданно улыбнулся. – Быть может, наши пути пересекутся скорее, чем ты думаешь. Поэтому до встречи, любовь моя!

Не сказав ни слова, Гортензия-Беатрис круто повернулась и пошла назад. Мост сильно раскачивался, но она не замечала этого. Естественно, не видела она и тех слез, которые скудно ронял юноша. Гортензия-Беатрис не помнила, как дошла домой. Закрывшись в своей комнате, она оплакивала первую любовь, погибшую навсегда, ставя в упрек и это маркизу.

Леди Элен, заглянувшая к дочери после ужина, нашла ее лежащей на широком ложе. Гортензия-Беатрис была в глубокой печали. Полагая, что причиной грусти является скорый отъезд из родного очага, леди Элен попыталась утешить дочь. Наконец та слабо улыбнулась матери, и она сообщила, что багаж полностью упакован.

Услышав об этом, Гортензия-Беатрис с облегчением вздохнула, а в глазах у нее зажегся серый огонь. Однако матушка совершенно не догадывалась, чем он был вызван: то ли скорым отъездом, то ли желанием побыстрее увидеть своего супруга. В общем, леди Элен с трудом сдерживала слезы, готовые хлынуть у нее из глаз. И, чувствуя неизбежную разлуку с дочерью, она крепилась из последних сил.

Тем не менее леди Элен сохраняла хладнокровие и трезвость ума. Ей необходимо было дать распоряжение горничной, которая отныне переходила в услужение Гортензии-Беатрис. Горничную звали Дейзи Кларк. Ей уже исполнилось двадцать лет. Она была высокого роста и миловидной девицей, хорошо знавшей свою работу и добросовестно исполнявшей свои обязанности. Это и побудило хозяйку отдать ее своей дочери, считая, что Гортензия-Беатрис нуждается именно в такой служанке.

На закате следующего дня нанесла им визит близкая подруга дочери Грета Адлер. Это было уже накануне отъезда Гортензии-Беатрис. С весны девушки не виделись, так как Грета гостила у своей тети, чье имение находилось за пределами Ившема. Тем не менее она уже знала об отъезде Гортензии-Беатрис из города. И ей быстро удалось выведать у своей подруги причину отъезда и всю историю ее замужества.

Выслушав Гортензию-Беатрис, Грета Адлер неожиданно заявила:

– Твой отец действительно во всем прав. Если бы не твоя дурацкая затея «идти в народ», то с тобой ничего не случилось бы. И сейчас ты уж точно была бы избавлена от необходимости уезжать из родных мест.

– Нет, Грета, – возразила Гортензия-Беатрис. – В любом случае мне пришлось бы покинуть отчий дом. Всякое замужество приводит к этому.

– Правильно, – подтвердила подруга. – Но по крайней мере, ты так скоро не вышла бы замуж, ведь тебе, как и мне, всего пятнадцать лет. Мы же с тобой ровесницы.

– Знаю, – тихо проронила Гортензия-Беатрис. – Впрочем, я согласна с тобой, Грета, и сама считаю, что во всех несчастьях виновата лишь я одна. Однако теперь уже поздно об этом сожалеть.

– Разумеется, дорогая, близок локоть, да не укусишь, – Грета грустно смотрела на подругу. – Только жаль, что ты даже не побываешь на своем первом лондонском сезоне, который бывает у всех девиц. А мы с тобой так мечтали об этом.

– Выходит, мне не суждено попасть в высший свет Лондона.

– Неправда, Гортензия-Беатрис, – с жаром возразила Грета. – Если бы ты не искала приключений на свою голову, бегая по городу в крестьянской одежде, то в следующем году непременно блистала бы в лондонском сезоне на ярмарке невест.

– Думаю, несколько запоздалый совет. – Губы Гортензии-Беатрис тронула горькая усмешка. – Отныне все потеряно для меня.

– К сожалению, это так, – согласилась с подругой леди Адлер. – По-моему, ты сама сломала свою судьбу, Гортензия-Беатрис. Но могло все сложиться по-иному. В лондонском свете ожидал тебя приятный сюрприз.

– Что ты имеешь в виду, Грета? – оживилась Гортензия-Беатрис. – Странно, какой сюрприз? Ну, говори скорее!

– Боюсь, сейчас это не имеет никакого значения, – отмахнулась подруга, но тут же осведомилась: – Скажи мне честно, разве тебе не жаль расставаться со своим возлюбленным?