Брахман и история.Историко-философские концепции современной веданты

Дасгупта пытается понять Упанишады, исходя из реалий того мира и того времени, в которых они создавались, хотя принимает во внимание реалии прежде всего духовные. Важна в связи с этим его попытка связать процесс философствования авторов Упанишад с ритуалистикой того времени. Ритуалы были сложны, дороги, поэтому много проще было совершить жертвоприношение мысленно, а практика «мысленных ритуалов» позволяла тому, кто их совершает, перейти и к размышлению о том, кто он такой — тот, кто совершает ритуал. Душа он, тело или еще что-то иное? Какова его природа? Если бы жертвоприношения по-прежнему совершались реально, такой вопрос просто ни у кого не возник бы, но с интериоризацией ритуальной деятельности во весь рост встал вопрос о том, кто же именно совершает ритуал, каковы его атрибуты, в каком виде придет к нему воздаяние за совершенное жертвоприношение. Исследование индийскими мыслителями тех времен процесса «мысленного ритуала», по мнению Дасгупты (выраженному, в частности, в работе «Indian idealism»), привело их к выделению в единой психофизической целостности под названием «человек» особой группы феноменов, имеющих преимущественно психический характер, которая и была названа Атманом. Его назвали жертвователем и получателем плодов жертвоприношения. А так как Вселенная в целом мыслилась тогда как результат жертвоприношения, то закономерно возникла и идея о том великом существе, которое этот ритуал совершило. Оно было названо Брахманом и с развитием практики «мысленных ритуалов» превратилось в число духовную сущность, не смешанную ни с чем материальным. Сам же процесс «мысленного ритуала» одинаков независимо от того, кто его совершает; достаточно того, что ритуал совершается точно по правилам. В силу этого различие между человеком-жертвователем и Брахманом-жертвователем стало несущественным, что и позволило мыслителям эпохи Упанишад отождествить Атман с Брахманом.

Радхакришнан же смотрит на эту проблематику с совсем иной точки зрения. Во-первых, вся индийская философия — и, в частности, философия Упанишад — глубоко спиритуалистична. Монистический идеализм является сущностью индийской философии, и не только в Упанишадах, но и в самых древних гимнах Ригведы, по его мнению, выражено стремление обрести единство с богом. Однако, если Ригведу породил свежий и чистый, еще ничем не загрязненный дух спиритуализма, то позднее этот дух был утрачен и заменился бесплодным ритуализмом. «В целом это была фарисейская эпоха, когда люди были озабочены больше совершением своих жертвоприношений, чем совершенствованием своих душ»[34]. Из этого вытекает и второй аспект точки зрения Радхакришнана — проблема ритуала. Ритуал в эпоху начала создания Упанишад безраздельно доминировал в духовной жизни индийцев, совершение его стало считаться достаточным для исполнения религиозного долга. Сложилась жесткая кастовая система, и переход из касты в касту в зависимости от способностей и желания человека стал невозможен. «”Брахман” в Ригведе означает гимн или молитву, обращенные к богу. Из субъективной силы, помогавшей пророку сложить молитву, в брахманах он превратился в объект, которому молятся»[35]. Налицо отпадение человека от первоначального единства с богом. Именно для того, чтобы вернуть утраченное единство с божеством, и возникло учение о Брахмане/Атмане, изложенное в Упанишадах.

Роль ритуала, то есть внешнего жертвоприношения, снизилась или, точнее, была снижена ради того, чтобы показать человеку ту высшую, чисто духовную цель, для достижения которой следует прилагать усилия. В сущности, именно ритуалистика, по мнению Радхакришнана, когда ее роль в обществе стала гипертрофированной, спровоцировала тот «идеологический взрыв», который привел к формированию идеалистической доктрины Упанишад. Однако много интереснее то, о чем Радхакришнан умалчивает. Он сам в главе «Переход к Упанишадам» отмечает факт возникновения системы каст, но не делает, как следовало бы ожидать, выводов о социальной базе философии Упанишад, о возникновении их идеологии как результата, прежде всего, социального протеста против окостенения общественной системы, хотя именно эти выводы напрашиваются сами собой из текста «Индийской философии».