Браки расторгаются в аду

Машину у меня пока не отобрали, правда, приходилось экономить на бензине. Но к ресторану я подкатила с шиком и даже заехала перед этим в мойку. На мне было шикарное белое пальто из кашемира и шляпа. Мне умопомрачительно идут шляпы, к тому же от широких полей на лицо падает тень и морщины становятся не так заметны. Как только я вышла из машины, швейцар с широкой улыбкой распахнул передо мной дверь.

— Я жду одну даму, — сказала я хорошенькой хостес. — И пусть ее внешний вид вас не смущает. Счет оплачиваю я.

— Само собой. — И я получила в ответ широченную улыбку. — Ваши гости, госпожа Царева, — наши гости.

Девушка была хороша, достойная конкурентка Анжеле. А мою молодость, увы, не вернешь. Меня теперь не возьмут на работу даже хостес, хотя в былые времена я легко прошла бы кастинг в самый элитный московский клуб, да еще и на должность одной из античных статуй, украшающих холл. Сейчас же мне приходится ждать собственную прислугу. Хоть и бывшую, но факт остается фактом.

А она, мерзавка такая, опаздывала! Я уже начала нервничать: как бы чего не случилось с Анжелой? Вдруг мулатка взбунтовалась? Или подбила братьев на секс и получила в обмен на свое прекрасное тело свободу? Анисья потому и прячется от меня. И тут я ее увидела. И чуть со стула не свалилась.

Что только не делает современная косметология! Под толстым слоем тонального крема спрятались Анисьины угри, а макияж она наверняка делала у профессионального визажиста. Над имиджем хорошенько поработал стилист, ведь даже для полных людей есть одежда, прекрасно скрывающая недостатки фигуры и подчеркивающая ее достоинства. К примеру, пышную грудь. Сияя этой грудью и победной улыбкой, Анисья пробиралась к моему столику. Я уже поняла, куда она потратила полученные от меня пятьдесят тысяч, а также все свои накопления. Так вот чем она занималась, пока я томилась в ожидании нашей встречи! Собой! Но на что, интересно, она рассчитывает? Это ведь все немалых денег стоит.

— Привет, — небрежно кивнула мне Анисья, важно опускаясь на отодвинутый официантом стул.

Я же во второй раз чуть не упала со своего. Да мы с ней, оказывается, теперь подружки!

— Добрый день, — вежливо поздоровалась я и приняла светский тон, коль передо мной сидит светская львица. — Как твои дела? Прекрасный макияж, и платье очень достойное.

— А то!

— Я вижу, ты над собой поработала.

— У меня остался последний шанс, — важно сказала Анисья и поправила прическу. После чего облизнула губы. Да, ей много еще над чем надо поработать. — Мне, кровь из носу, следующим летом надо поступить. Гардеробчик подобрать, чтоб они все там попадали. Как вам, а? — Она уставилась на меня в ожидании одобрения.

— Я уже сказала свое мнение: достойно.

— Да что там! Шикарно! Как бы я не я.

— И кто тебе порекомендовал стилиста?

Она вдруг стушевалась. Отвела глаза:

— Да так…

— Ты нашла новую хозяйку? У этой дамы хороший вкус, — похвалила я. — Только хватит ли тебе денег? Гардероб постоянно надо обновлять. И макияж каждый раз придется накладывать заново.

— Вы ж поговорить хотели, — напомнила она, отказавшись обсуждать таким образом тему денег.

— Да. Но давай сначала сделаем заказ.

А вот обжорой она как была, так и осталась. Заказала много и самое дорогое, что было в меню. У меня же совсем пропал аппетит. Я вяло поковыряла вилкой какой-то салатик и выпила бокал минералки без газа.

— Что же это вы ничего не кушаете, Зинаида Андреевна? — с притворной заботой спросила Анисья.

— У меня столько проблем, что нет аппетита.

— Везет вам, — с завистью протянула она. — Вон какая худая! Не сказать тощая.

— Как там Анжела? — перешла я к интересующему меня вопросу.

— Не беспокойтесь: все сделано, как вы хотели.

— Ты уверена?

— А то!

— Послушай, не пора ли нам озвучить Иван Иванычу сумму выкупа?

— В смысле денег?

— Да.

— Так вы ж не хотели брать с него деньги! Собирались только попугать.

— Обстоятельства изменились, — вздохнула я.

— Понятно. Ну, вздрогнули? — В качестве аперитива она заказала коньяк. Я, поскольку была за рулем, подняла бокал с минералкой. — Эх-ма! — Анисья махом опрокинула рюмку и поддела на вилку кусок осетрины. — Вот она — жизнь!

Я какое-то время наблюдала, как она ест. И терпеливо ждала. Потом спросила:

— И все же, зачем ты дала братьям мой адрес?

— Они не хотели за это браться без денег, — деловито сказала Анисья.

— Как не хотели? Они же уже взялись?

— То одно, а то другое, — намекнула Анисья.

— Не понимаю.

— Какая же вы непонятливая, Зинаида Андреевна! И вообще, как и не человек вовсе. Не едите, спиртного не пьете. Ну как так можно жить? Эх-ма! — И она хлопнула вторую рюмку коньяка.

— Я и не знала, что ты столько пьешь, — удивилась я.

— Так переживаний сколько? С этой Анжелой, чтоб ее, Зафировной. Как знала, что от нее одни только неприятности будут! Как только вы от нас съехали, все и началось. Вот же гад! Порядочную женщину выгнал, а привел какую-то кикимору!

— Ты это об Иван Иваныче?

— А о ком же?

— Скажи мне толком, что случилось?

— А то вы не понимаете? — недобро ощерилась Анисья.

— Нет.

— Эх-ма! — Она опять взялась за графинчик с коньяком. Я уже начала терять терпение.