Браконьеры (СИ)

- Да нет. Больше не приедем. Хватит. Дело сделано. Задание я свое выполнил, делать нам здесь больше нечего.

- Какое задание?

- Потом узнаешь. Обещаю.

- И что теперь?

- Ничего. Завтра к вечеру подойдет 'Лермонтов', на нем и уеду. Не исчезать же в деревне. А на пароходе кто меня хватится? - сошел в Бору, да и все. Поехали домой.

- Поехали.

ЭПИЛОГ.

- Вот и все... - закончил я свой рассказ.

В окне вороновской избушки маячило пока ещё серенькое, зарождающееся, летнее утро. Мы приехали втроем порыбачить к Викторычу на участок. Он официально пригласил. Я на пару-тройку дней, по делам, неожиданно появился в Бухте, хотелось хоть спиннинг побросать. А жара стоит, воды в речках почти нету, где рыбачить? Сидим с Левой, думаем: куда податься? Тут Ворон зашел, поздороваться. Посмотрел на нас и говорит: ладно, поехали ко мне, я провезу. Вот так вот втроем и поперли. Он, Лёва, да я.

Выехали поздно, да и поднимались по Сарчихе тяжело, воды кое-где и по колено не было. Так что приехали затемно. Пока то, да се, уже и ночевать пора. А перед сном я начал им эту байку рассказывать. Как-то вот затянулась.

- И чо этот Кефан? Как потом, хорошо ловил? - спросил Лёва.

- Никак. Он вообще больше не рыбачил. Первый и последний раз выехал на своем шикарном катере, и всё. Больше на реке его не видели.

- А что так? Совесть что ли замучила? - хмыкнул Викторыч.

- Да нет. Причём здесь совесть? У всех, и у рыбаков, и у браконьеров есть для неё одна универсальная отмазка: если я не поймаю - поймает кто-нибудь другой. Не в этом причина. Выехал он как обычно, где-то полдвенадцатого ночи. Вторым номером, как раз Витьку Гаденыша пригласил. Тот с радостью согласился, очень уж ему хотелось о Кефановых таинственных рыбалках поговорить. Деревня есть деревня, как ты не шифруйся, все равно что-то да узнают. Так что сейчас бухтинцы судачили меж собой: как это Кешка за две ночи так конкретно 'приподнялся'. Кто-то, Деревянный кажись, выдвинул версию, что Муха конкретно попал ему на деньги. В карты. И катер, мол, тоже проиграл. И вообще, никто, никуда не ездил. В картишки, мол, шпилили две ночи. А Игрок, типа, не Игрок был, а Шулер. Развели, мол, Муху на деньги, он и смотался. Еле, мол, ноги унес.

Ну, ладно, дело не в этом... Короче кинули они две тони - ничего. Пусто. Кефан хмурый такой сидит, думает о чем-то. На третьей тоне им хо-р-роший осетришка вляпался, килограмм на сорок, 'мамашка'. Кефан посмотрел кисло так на добычу, да и говорит Витьке:

- Выбрось этого детеныша на хрен, толку-то от неё...

А потом они развернулись и поехали домой, в три часа уже дома были. Больше он не рыбачил. Никогда. Пропал у него азарт и интерес. Катер потом Мухе же и продал. А вскоре и совсем из Бухты уехал, в Красноярск. Говорят, маршрутками занимался, то ли базу свою открыл, не знаю.

- Я где-то его понимаю, - закурил Лёва. - После таких рыбалок нашу водичку грязноватую цедить, да костериков-недомерков выбрасывать - не в кайф.

- А Игрок этот, ихтиолог из будущего, больше не появлялся? - спросил Ворон.

- Нет. Да и не ихтиолог вовсе. Он вообще к рыбалке никакого отношения не имел.

- А кто?

- Ну, что-то вроде инспектора. Из их шарашки по борьбе с игроманией. Там у них компьютерные игры всякие интерактивные, с цветом, вкусом и запахом. И сюжет сочиняет себе человек сам. Иногда бывают случаи, что игрок до того досочиняется, что назад, в реальную жизнь, ему возвращаться неохота. Выдуманная важнее. Вот ихняя инспекция эту хрень и профилактирует.

- Понятно. То-то он в карты играл. А к нам с какого перепуга попал?

- Да девчушка евойная в тамошней службе времени трудится. Они много какими направлениями занимаются, в том числе и ихтиологией. Однажды, он заехал за ней на работу, и пока ждал, услышал, как они там спорили-надрывались. Что, дескать, положение безвыходное, здесь мы точно никак повлиять не можем. Ну, он потом, в постели, поинтересовался: что вы, мол, переживали так? О чем, беда-то? Она ему и объяснила: в целях увеличения рыбных запасов своего времени, они каким-то образом отслеживают в прошлом: где, когда, и за какой временной отрезок, был нанесен наибольший урон грядущему рыбному размножению. И если есть возможность, не изменяя хода истории, повлиять на негативный фактор - исправляют тем или иным способом. Видишь ли, эффективно в размножении участвует, далеко не каждая рыбина. В основном, по природным причинам, бывает порожняк. У кого-то другие рыбы сожрут, у кого-то кладка обсохнет, кто-то по иным каким-то причинам икру не выметает. А кого-то и люди отловят. Ладно, если поймают, которой так и так бы не повезло. А вот если выловят ту, которая должна была приплод в реку принести, это уже беда. Ну, а они как-то пытаются все это дело, свести к минимуму.