Бракованная жена. Я украла дочь ярла

— Да, правда что ли?! — прошипела я. — И поэтому подослала к ней нянек, которые били ее розгами?! Поэтому натравила на нее псов?! Поэтому чуть не утопила?! Ты…

Но меня прервал звук обнажившегося меча, который вдруг устремился в мою сторону. С потемневшим от гнева лицом и ставшими почти черными от бешенства глазами, Келленвайн наставил на меня острие и утробно прорычал:

— Еще одно лживое слово, Абигайль, и я тебя прикончу.

В мне вспыхнули возмущение и обида, но тут я увидела ухмылку Катарины, и все мои эмоции тут же смела огненная лавина ярости, которая вылилась из самого сердца.

Мужчины! Как же я ненавижу мужчин! Этот идиот наставил на меня меч, когда несостоявшаяся убийца его дочери стояла прямо за его спиной! Он ненавидел Абигайль, винил ее в смерти своей возлюбленной, и за этим не видел дальше собственного носа! Тупой кретин! Жалкий ублюдок!

— Вы были бы довольны, мой ярл, не так ли? — глядя на Келленвайна исподлобья, процедила я. — Были бы довольны, если бы Лейла погибла, а я вместе с ней.

Я обняла дочь и отступила от них на шаг.

Во взгляде ярла забурлили опасные эмоции.

— Отдай мне Лейлу, — потребовал он, пронзая меня взглядом.

— Не раньше, чем ты отрубишь голову своей суке! — не выдержав, закричала я.

Эмоции накатывали на меня цунами и бушевали внутри штормом. Я не справлялась с ними. Они топили меня и утягивали вниз, в свои опасные глубины.

— Она ведь твоя дочь! Твоя дочь, мерзкий ты ублюдок! Она не виновата в нашей свадьбе! Она вообще не просила рождаться на свет!

Перед глазами вдруг вспыхнула спина уходящего отца. На нем был модный пиджак и блестящие черные лоферы.

И это болезненное воспоминание лишь подогрело мою ярость.

Ненавижу мужчин! НЕНАВИЖУ!

— Ты никогда не хотел, что бы она рождалась! Вот, и отлично! Вали на свою войну! Уходи! Вперед! Больше ты нас не увидишь!

На лице Келленвайна играли желваки, и от него самого исходила такая злость, что умный человек бы заткнулся. Но я не могла молчать.

— Что ты стоишь?! — кричала я, едва ли понимая, что по моим щекам катились слезы. — Иди нахрен к черту! ИДИ К ЧЕРТУ!

— Мой ярл, она не в себе, вам пора уезжать, я позабочусь о ней… — пролепетала Катарина, обхватывая его руку.

— Да, мой ярл! — выкрикнула я со смешком. — Вам пора!

Кажется, у меня снова начиналась истерика. И лишь крошечное тельце Лейлы не давало мне окончательно потерять над собой контроль.

Келленвайн медленно опустил меч и пригвоздил меня к месту мрачным взглядом.

— Поговорим, когда я вернусь. Надеюсь, к этому времени рассудок к тебе вернется. Катарина, позаботься о Лейле.

Да, сейчас! Я скорее руку себе откушу, чем подпущу эту змею к дочери!

Прижимая к себе Лейлу, я смотрела на удаляющийся силуэт Келленвайна, и едва мы с Катариной остались вдвоем, прошипела:

— Тронешь ее хоть пальцем, и я тебя зарежу!

В ответ змеюка лишь фыркнула, и я направилась мимо нее прямо в замок.

Ноги моей здесь больше не будет! Пошло оно все в задницу! Я не собираюсь больше здесь оставаться. Келленвайн будет обвинять меня, даже если Катарина прямо на его глазах будет душить Лейлу!

Мысли лихорадочно скакали в моей голове, а тело до краев переполняли гнев и разочарование. Разочарование… Ха-х… А ведь где-то в глубине души, я похоже и правда думала, что Келленвайн встанет на мою сторону.

Дура! Дура-дура-дура! Все тот проклятый поцелуй, будь он неладен!

— Горячую ванну мне в комнату! — едва перешагнув порог замка, велела я пробегающей мимо служанке.

— Госпожа Абигайль! Юная госпожа Лейла! — воскликнула испуганная Риика, встречая меня на лестнице. — Я так за вас переживала, так…

Я ее не слышала, полностью уйдя в свои эмоции.

Выкупав и переодев Лейлу, я напоила ее лекарствами, уложила в кровать, а затем подошла к окну.

Лодки с воинами отплывали в бесконечную даль, укрытую плотным Туманом. На берегу собрался весь остров, провожая их путь. Едва последняя лодка исчезнет на горизонте, должно было начаться гуляние. На островах считалось, чем веселее отметишь уход мужчин, тем легче дастся им битва.

Лучшего момента для побега и не придумаешь. Нужно лишь подождать.

Я простояла неподвижно у окна очень долго. Солнце совсем скрылось за горизонтом, тьма постепенно завладела небом, и лишь тогда я вышла из комнаты и подхватила первый попавшийся под руку горящий факел.

Во мне пылала слепая решимость, подстегиваемая гневом, обидой и разочарованием.

Побег дастся еще легче, если наделать в замке шума, ведь так? А что может привлечь внимание людей больше, чем пожар? Пока они будут таскать воду, никто и не хватиться жены и дочери ярла. А когда хватятся, будет уже поздно.

Никем не замеченная, невидимым призраком я пронеслась мимо большого зала с его шумным празднеством, направляясь прямо к винтовой лестнице. Я не хотела, что бы кто-то пострадал в пожаре. А потому мне нужно было безлюдное, но важное место. И у меня был отличный вариант.

Толкнув дверь, я вошла в комнату на вершине северной башни и встала в ее центре, до побеления пальцев стискивая древко факела. Гнев заплескался внутри с новой силой и переполнил меня до краев.

Перед глазами встало мрачное лицо Келленвайна.