Бракованная жена. Я украла дочь ярла

— А теперь сначала, — процедила я, кое-как совладав над собой. — Что происходит с моей дочерью, и почему ты называешь себя ее женихом?

— Лейла моя нареченная, — ответил он неожиданно безо всякой издевки. — Я услышал ее Зов.

Зов… Он упоминал о нем вчера.

Я нахмурилась.

— Что еще за Зов?

— Объяснить будет трудно, только если ты часом не тритон.

Вытаращившись на него, я сделала нетвердый шаг назад, не веря своим ушам.

Тритон?! Гребаный тритон?! Мы сейчас о тех самых тритонах, которые похищают женщин северных островов и делают с ними черти что?!

Я была опасно близка к истерике. В горле уже клокотал удушающий смех, а живот сводило судорогой.

Нет. Нет-нет-нет… Это какое-то безумие…

Как моя кроха, моя Лейла, могла быть суженой чертова тритона?! Почва буквально ускользала из-под моих ног. Каждый день… Каждый гребаный день в этом гребаном мире на меня сваливалось одно потрясение за другим. Муж, Туман, кровожадная любовница, дочь, злобные ведьмы, а теперь еще и тритон!

Это уже слишком.

Из меня вырвался смешок, и я запустила пальцы в волосы, до боли сжала корни, и зажмурилась. В горле запершило. И я готова была то расхохотаться, то ли зарыдать, но вдруг мои плечи твердо сжали чужие пальцы.

— Абигайль, — позвал меня Хельтайн бархатистым голосом. — Посмотри на меня.

Его голосу невозможно было сопротивляться, он словно подчинял волю.

Теряясь в накатывающих на меня эмоциях, я вскинула на него взгляд и тут же утонула в его бездонных голубых глазах.

— Дыши. Тебе нужно дышать, — проговорил он мягко. — Ты удивлена, расстроена и разозлена. Но я, клянусь, что не причиню вреда ни тебе, ни твоей дочери.

Только сейчас я поняла, что грудь жгло от нехватки воздуха, и я с шумно вдохнула и сразу же почувствовала, как понемногу меня начало отпускать.

— Вот так, — подбодрил он меня. — Ты умница. Продолжай дышать. Обещаю, я пальцем не трону Лейлу, пока она не повзрослеет и сама того не захочет. Поверь мне.

Поверь мне…

Эти слова словно сдернули с меня странное наваждение. Я сбросила с плеч его руки, а на моих губах появилась мрачная усмешка.

— Поверить тебе? — переспросила я. — Ты мужчина. Как я могу тебе верить?

Мужчины врут. Мужчины предают. А тем более красивые мужчины.

И отдать мою четырехлетние кроху в лапы подлому красавчику? Я еще не лишилась рассудка, чтобы сделать такую глупость.

— Тогда не верь, — неожиданно сказал Хельтайн, и я бросила не него подозрительный взгляд, не понимая, что он задумал. — Просто смотри, матушка.

И почему у меня возникло такое ощущение… Словно ему было нужно что-то вроде моего благословения? Не знаю, откуда оно взялось, но я поверила в него, не раздумывая. Но поняла я не только это.

Разум с благословенной холодностью вдруг четко констатировал — от тритона мне не избавиться. Он найдет нас, куда бы мы не пошли. А раз так… Раз так, то я буду действовать на опережение и сделаю все, чтобы он отступится сам.

— Хорошо, — проговорила я, вновь встречая его взгляд. — Я буду очень внимательно следить за тобой, Хельтайн. И вот, что ты должен запомнить. Если ты куда-то уходишь, ты должен говорить Лейле, когда вернешься и держать свое слово. Тебе нельзя лгать ей, бить и оскорблять ее. Не называй ее невестой, пока она станет достаточно взрослой, чтобы понять смысл брачных клятв. И путаться с другими женщинами тебе тоже нельзя. Раз ты ее суженый, будешь хранить ей верность. Поклянись мне, а если нарушишь клятву, то немедленно оставишь Лейлу в покое.

Ни один мужчина не в состоянии выполнить то, о чем я просила. Они просто неспособны на это. И задумчивый оценивающий взгляд Хельтайна подсказал мне, что я права.

— Две клятвы за два дня, — с усмешкой пробормотал он, словно говорил сам с собой. — Вы, островитяне, крайне недоверчивы.

Я ждала. Ждала, когда он отступится, но к моему величайшему удивлению тритон вдруг протянул мне руку. Я покосилась на нее, как баран на новые ворота.

— Ты требуешь клятву, матушка, — фыркнул Хельтайн. — Так давай принесем ее.

Слабо понимая, что именно он от меня хочет, я пожала его ладонь и заметила, что на бледной коже его запястья была черная точка размером с комара. Ногти на его пальцах вдруг удлинились, превращаясь в когти. И пока я переваривала эту метаморфозу, острый коготь уже впился в мою кожу.

Я зашипела от боли, а он размеренно начал:

— Я, Хельтайн, клянусь тебе, Абигайль, что…

Тритон повторил мои требования слово в слово, и стоило ему замолчать, как кровь вдруг пришла в движение. Она растеклась по нашим ладоням, а затем устремилась к его руке, в место чуть ниже первой отметины, и превратилась в новую точку.

— Теперь ты довольна, матушка? — усмехнулся он.

— Буду довольна, когда ты нарушишь клятву, — отрезала я.

— Этого не случится. Никогда.

В ответ я лишь фыркнула. В конце-концов, он всего лишь мужчина.

* * *

Уйдя к высокой скале, я сидела на самом ее краю и наблюдала за набегающими на берег волнами и пляшущий над ними Туман. Было в нем что-то магическое, в Тумане, магическое и успокаивающее. Когда я смотрела на него, все невзгоды и тревоги отступали, и оставались лишь мы вдвоем — я и Туман.