Бракованная жена. Я украла дочь ярла

Нет, Абигайль лучше не быть на этом гребаном причале, иначе я задушу ее собственными руками.

«Не думай о ней, — взмолилась в моей голове Дафна. — Хватит терзать меня своим предательством. Перестань все время воскрешать в памяти ее образ».

Ее слова раскрошили мои ребра тараном, заполняя внутренности вязкой мукой и темным отвращением к самому себе.

Нет, Даф… Не говори так. Морской дьявол меня поглоти, не говори так.

«Ты принадлежишь мне, не ей!» — слышал я ее крик.

Я зажмурился, пытаясь представить золотые локоны Даф, но вопреки моей собственной воле перед мысленным взором вспыхнули лишь наполненные гневом синие глаза, и я едва сдержался, что бы не зарычать на всю округу.

Мне нужно было попасть в комнату Дафны. Я цеплялся за эту мысль с отчаянием утопающего. Во мне клокотала потребность ворваться в ее спальню, рухнуть на колени и молить о прощении. Только так я мог смыть с себя грязь мыслей об Абигайль. В месте, где все дышало Дафной, — лишь там я смог бы вернуть себе трезвый рассудок.

— Вид у тебя нездоровый, — хмуро заметил Микул.

— В лекари заделался? — мрачно спросил я, открывая глаза и ненавидя себя в этот миг так яростно, что этой ненависти хватило, чтобы намертво отравить все Туманные острова.

— Не хочешь — не говори, но продолжишь удерживать все в себе, и скоро рванешь, как пороховая бочка, — отозвался друг.

Я со свистом втянул воздух через стиснутые зубы и тряхнул головой.

— Тогда в этот час тебе лучше быть от меня подальше.

Пристань была все ближе, я угадывал знакомые лица слуг замка, рыбаков, видел Катарину, но ни Абигайль, ни Лейлы не было. И это почему-то лишь усилило мою злость, а потом она и вовсе возросла троекратно, заставляя кровь закипеть, потому что я понял, что опять. Думаю. О гребаной. Колдунье.

«Ты слишком жесток ко мне. Хватит… Хватит меня мучать», — с укором прошептал голос Даф.

А я в слепой ярости не знал, куда мне деваться от этого. Как мне избавиться от полоумного наваждения?!

Даже Микул, словно почувствовав что-то, отошел от меня на пару шагов, а остальные воины даже и соваться ко мне не думали. И это было бы смешно, если бы в этот миг я не был готов размозжить голову о киль драккара.

Наконец, мы причалили к пристани, и Ллойд с Уильямом даже не успели пришвартоваться, а я уже спрыгнул на деревянный помост и, не видя ничего перед собой, быстрым шагом направился к замку.

Народ в страхе расступался передо мной, и я слышал оклики Катарины, но и не думал останавливаться. Она умная девочка, быстро поймет, что я не в настроении, и отстанет.

Все после. Сначала я должен попасть в спальню Даф. Сначала я должен прогнать треклятую ведьму из своих мыслей.

Но неожиданно меня дернули за руку, и я, пылая яростью, развернулся и наткнулся на перепуганное лицо Катарины.

— Мой ярл, госпожа Абигайль спалила ее! — выпалила она.

Мрачное предчувствие наполнило меня до краев.

— Кого? — с рычанием вырвалось из меня.

— Спальню, — на одном дыхании пробормотала Катарина. — Спальню госпожи Дафны.

Мой мир пошатнулся. И всепожирающая дикая ярость, какой я еще не знавал прежде, овладела моим сознанием. Она пронеслась по телу, дрожа в каждой клеточке болезненным напряжением.

За один жалкий миг я добрался до комнаты в башне. Путь к замку, главный зал, лестница — всего этого просто не существовало. И вот я уже толкнул дверь и замер на пороге, как парализованный.

Здесь не было ничего. Лишь стены обслюнявленные языками пламени.

Мой взгляд лихорадочно бродил по обгоревшей каменной кладке, будто это был кошмар, который вот-вот обернется реальностью, и я снова увижу ее кровать, где находил спящую Дафну после своих дальних походов, или найду драгоценности, при взгляде на которые ее мшисто-зеленые глаза загорались восторгом.

Но на полу валялись лишь нераспознаваемые обугленные останки того, что когда-то было для меня святыней.

По коленям прошлось лезвие косы, отсекающее мои ноги. Я рухнул бы на пол, если бы вовремя не ухватился за дверной косяк. Комната вставала передо мной могилой.

Я затряс головой и зажмурился. Увиденное не укладывалось в моем сознании. Мой единственный оплот здравомыслия был сожжен.

Сделав несколько нетвердых шагов вглубь спальни, я нагнулся и поднял с пола обугленный столбик кровати.

«Ты знал, что так будет, — горько прошептал голос Дафны. — Знал, что когда-нибудь она доберется сюда. Знал и хотел этого!»

Нет! Я…

«Ты хотел!» — завопила она на меня.

У меня не было ни одного гребаного оправдания.

Я чувствовал ее укор всем телом, вина придавливала меня к полу, а изнутри шла такая тоска, что впору было хоть самому выбрасываться в приглашающе распахнутое окно. И видит Хозяйка туманов, я бросился бы, если бы из самого сердца по пятам за жгучей болью, преследуя ее, как ловчий на охоте, не шла всепоглощающая ярость.

Каждая мышца в теле заскулила от напряжения, челюсти заныли, заскрипели зубы, а в горле назрел рык.

Как. Она. Посмела?! Как эта сука посмела наложить лапы на комнату Дафны?!

Обугленный столбик раскрошился в моих пальцах и осыпался на пол черной пылью.